В баре на эту должность было два кандидата: похожий на шоколадного зайца сикх в
темно синем тюрбане и мужчина средних лет в тройке и золотых очках. Оба сидели в
одиночестве — очкастый пил кофе, разглядывая сквозь стеклянную крышу
четырехугольник двора, а сикх читал «Financial Times», покачивая носком
лакированной туфли в такт пианисту, мастерски перегонявшему культурное наследие
девятнадцатого века в звуковые обои. Играла прелюдия Шопена, «Капли дождя», та
самая вещь, которую исполняет злодей в фильме «Moonraker» при появлении Бонда. Я
обожала эту музыку. Ах, не зря Софья Андреевна Толстая, работавшая в последние
годы жизни над опровержением «Крейцеровой сонаты», собиралась назвать свой труд
«Прелюдии Шопена»…
Лучше бы тот в очках, подумала я. Он явно на «Ягуар» не копит, у него уже есть.
Для таких все приключение в том, чтобы потратить деньги, они от этой трансакции
возбуждаются больше, чем от всего остального, которого вообще может не быть,
если напоить как следует. А вот сикх — серьезная нагрузка.
Я улыбнулась очкарику, и тот улыбнулся в от вет. Вот и славно, уже подумала я, и
тут сикх сложил свою финансовую газету, встал и пошел к моему столу.
— Lisa? — спросил он.
Это был мой сегодняшний псевдоним.
— That's right, — радостно ответила я. А что делать.
Он сел напротив и сразу принялся ругать местную кухню. Английский у него был
очень хороший, не такой, как обычно бывает у выходцев из Индии, — настоящее
оксфордское произношение, которое своей сухостью чуть напоминает русский акцент.
Вместо «fucking» он, словно бойскаут, говорил «freaking», что звучало смешно,
поскольку он вставлял это слово в каждое второе предложение. Возможно, браниться
ему запрещала религия, был в сикхизме такой пунктик. По профессии он оказался
портфельный инвестор, и я еле удержалась от вопроса, где его портфель.
Портфельные инвесторы не любят таких шуток. Я это знаю, поскольку каждый третий
мой клиент в «Национале» — портфельный инвестор. Не то чтобы в «Национале» было
так много портфельных инвесторов, просто я очень юно выгляжу, а каждый второй
портфельный инвестор — педофил. Я их не люблю, скажу честно. Это
профессиональное.
Он начал с крайне старомодных комплиментов — дескать, не верит в свою удачу, и я
похожа на девушку его мечты из голубого детского сна, так он и сказал. И еще что
то в этом роде. Затем он захотел увидеть мой паспорт — убедиться в моем
совершеннолетии. К таким просьбам я привыкла. Паспорт у меня был — заграничный
и, естественно, фальшивый, на имя «Алиса Ли». Это я сама придумала — с одной
стороны, распространенная корейская фамилия, подходит к моему азиатскому личику.
А с другой — как бы намек: «Алиса ли?» Сикх пролистал его очень внимательно —
видимо, боялся за свое доброе имя. По паспорту мне было девятнадцать.
— Хотите выпить? — спросил он.
— Я уже заказала, — ответила я. — Сейчас принесут. Скажите, а вы веем девушкам
так говорите — про голубой детский сон?
— Нет, только вам. Я такого раньше не говорил ни одной девушке.
— Понятно. Я тогда вам тоже скажу одну вещь, которую до этого не говорила ни
одному мужчине. Вы похожи на капитана Немо.
— Из «Восемьдесят тысяч лье под водой»? Ого, подумала я, какой начитанный
портфельный инвестор.
— Нет, из американского фильма «Общество выдающихся джентльменов». Там был
похожий на вас выдающийся джентльмен. Бородатый подводный каратист в синем
тюрбане.
— Что, фильм по Жюль Верну?
Мне принесли коктейль. Он оказался маленьким — всего шестьдесят грамм.
— Нет, в нем собрали вместе всех суперменов девятнадцатого века — Капитана Немо,
человека невидимку, Дориана Грея и так далее.
— Да? Оригинально.
— Ничего оригинального. Экономика, основанная на посредничестве, порождает
культуру, предпочитающую перепродавать созданные другими образы вместо того,
чтобы создавать новые.
Я слышала эту фразу от одного левого французского кинокритика, который кинул
меня на триста пятьдесят евро. Не то чтобы я была с ним полностью согласна,
просто каждый раз, когда я повторяла эти слова в разговоре с клиентом, мне
казалось, что кинокритик отрабатывает несколько условных единиц. Но для сикха
это было слишком.
— Простите? — наморщился он.
— Короче, удивительно похожий на рас персонаж был этот Немо. Усы, борода… Он еще
на своей подводной лодке молился богине Кали.
— Тогда вряд ли между нами много общего, — улыбнулся он. — Я не поклоняюсь
богине Кали. Я сикх.
— Я очень уважаю сикхизм, — сказала я. — Мне кажется, это одна из самых
совершенных религий в мире.
— Вам известно, что это такое?
— Да, конечно.
— Слышали, наверно, что сикхи — это такие бородачи в тюрбанах? — засмеялся он.
— Меня в сикхизме привлекают не его внешние атрибуты. Меня восхищает его
духовная сторона, особенно бесстрашие перехода от опоры на живых учителей к
опоре на книгу.
— Но ведь так же обстоит и во многих других религиях, — сказал он. — Просто у
нас вместо Корана или Библии — Гуру Грант Сахиб.
— Но нигде больше к книге не обращаются как к живому наставнику. Кроме того,
нигде нет такой революционной концепции Бога. Меня больше всего поражают две
черты, которые радикально отличают сикхизм от всех остальных религий.
— Какие же?
— Во первых, признание того факта, что Бог создал этот мир вовсе не с какой то
возвышенной целью, а исключительно для своего развлечения. На такое никто до
сикхов не отваживался. И, во вторых, богонаходительство. В отличие от других
систем, где есть только богоискательство.
— А что это такое — богоискательство и богонаходительство?
— Помните эту апорию с казнью на площади, которая часто приводится в
комментариях к сикхским священным текстам? Кажется, она восходит к гуру Нанаку,
но полной уверенности у меня нет.
Сикх выпучил коричневые глаза и сразу сделался похож на рака.
— Представьте себе базарную площадь, — продолжала я. — В ее центре стоит
окруженный толпой эшафот, на котором рубят голову преступнику. Довольно
обыкновенная для средневековой Индии картина. И для России тоже. Так вот,
богоискательство — это когда лучшие люди нации ужасаются виду крови на топоре,
начинают искать Бога и в результате через сто лет и шестьдесят миллионов трупов
получают небольшое повышение кредитного рейтинга.
— О да, — сказал сикх. — Это огромное достижение вашей страны. Я имею в виду
улучшение кредитного рейтинга. А что такое богонаходительство?
— Когда Бога находят прямо на базарной площади, как сделали учителя сикхов.
Пирамида