острова, чтобы я мог подлечиться... Да вообще то желательно прямо сейчас.
Прости, что не предупредил заранее. Можешь подготовить «Элизабет» минут за
двадцать?.. Знаю, но постарайся. Ладно, пока. Скоро увидимся. – И он отключился.
– Элизабет? – вопросительно протянула Софи.
– Это мой самолет. Стоил чертову уйму денег.
Лэнгдон всем телом развернулся на сиденье и уставился на него.
– А что такого? – усмехнулся Тибинг. – Вам двоим категорически противопоказано
оставаться во Франции, пока на хвосте висит полиция. В Лондоне гораздо
безопаснее.
Софи тоже обернулась к Тибингу:
– Так вы считаете, мы должны покинуть страну?
– Друзья мои, я обладаю куда большим влиянием в цивилизованном мире, нежели во
Франции. Кроме того, считается, что Грааль находится в Великобритании. Если
удастся открыть цилиндр, просто уверен, мы обнаружим там карту, которая и укажет
путь.
– Помогая нам, вы сильно рискуете, – заметила Софи. – Восстановили против себя
французскую полицию.
Тибинг презрительно отмахнулся:
– С Францией покончено. Ведь я приехал сюда на поиски краеугольного камня.
Теперь он найден. И мне все равно, увижу я еще раз Шато Виллет или нет.
Софи неуверенно спросила:
– Но как мы проберемся через кордон службы безопасности аэропорта?
Тибинг усмехнулся:
– Я всегда вылетаю из Ле Бурже, аэропорт неподалеку отсюда. Французские врачи
действуют мне на нервы, а потому раз в две недели я обычно летаю на север,
показаться британским докторам. Ну и, разумеется, плачу за особые привилегии – и
на вылете, и там. Как только мы поднимемся в воздух, вы решите, стоит ли
представителю посольства США встречать нас в Англии.
Тут Лэнгдон вдруг понял, что ему не слишком хочется иметь дело с посольством. Он
думал только о краеугольном камне, загадочной надписи на шкатулке и о том,
приведет ли их это к Граалю. Интересно, прав ли Тибинг в том, что касается
Британии? Ведь согласно большинству современных легенд Грааль был спрятан где то
в Соединенном Королевстве. К тому же и Авалон, мистический остров короля Артура,
этот рай кельтских легенд, известный теперь под названием Гластонбери, находится
в Англии. Впрочем, главное не Грааль. Документы Сангрил. Истинная история
Христа. Могила Марии Магдалины. Вот что больше всего интересовало сейчас
Лэнгдона. Он вдруг почувствовал, что живет в каком то ином пространстве, что
недосягаем для реального мира.
– Сэр, – спросил Реми, – вы что, действительно подумываете вернуться в Англию
навсегда?
– Не беспокойся, Реми, – ответил Тибинг. – То, что я возвращаюсь во владения ее
величества, вовсе не означает, что я до конца своих дней буду питаться
исключительно сосисками и мерзопакостным картофельным пюре. Надеюсь, ты
присоединишься ко мне. Я собираюсь купить великолепную виллу в Девоншире, а все
твои вещи мы немедленно переправим морем. Приключение, Реми! Это настоящее
приключение!
Лэнгдон не мог сдержать улыбки. Тибинг так красочно расписывал подробности
своего триумфального возвращения в Британию, что и он заразился
жизнерадостностью и энтузиазмом этого человека.
Глядя в окно, Лэнгдон видел, как проплывают мимо деревья, призрачно желтоватые в
свете противотуманных фар. Боковое зеркало покосилось от ударов веток по корпусу
автомобиля, и Лэнгдон видел в нем отражение Софи, тихо сидевшей сзади. Он
смотрел на нее долго, ощущая умиротворение и радость. Несмотря на все
треволнения ночи, Лэнгдон был благодарен судьбе за то, что она свела его с
такими замечательными людьми.
Через несколько минут, словно почувствовав на себе его взгляд, Софи наклонилась
вперед и положила руки ему на плечи.
– Вы в порядке?
– Да, – ответил Лэнгдон. – Более или менее.
Софи откинулась на спинку сиденья, и Лэнгдон заметил, как на губах ее
промелькнула улыбка. А потом вдруг спохватился, что и сам улыбается, только во
весь рот.
Лежащий в багажном отделении «рейнджровера» Сайлас еле дышал. Руки завернуты за
спину и крепко прикручены к лодыжкам веревкой для белья и скотчем. При каждом
толчке на ухабе сведенные плечи пронзала боль. Хорошо хоть подвязку его мучители
сняли. Рот был залеплен скотчем, и дышать он мог только носом, ноздри которого
постепенно забивались дорожной пылью и выхлопными газами. Он начал кашлять.
– Вроде бы задыхается, – заметил француз водитель. Англичанин, ударивший Сайласа
костылем, обернулся и посмотрел на него, озабоченно хмурясь.
– К счастью для тебя, мы, британцы, судим о гуманности человека по состраданию,
которое он испытывает к врагам, а не к друзьям. – С этими словами англичанин
протянул руку и сорвал пластырь, залеплявший рот Сайласа.
Губы его ожгло точно огнем, зато в легкие ворвался воздух. Просто благословение
Господне!
– На кого работаешь? – строго спросил англичанин.
– На Господа Бога! – Сайлас громко сплюнул, боль в челюсти, в том месте, куда
женщина пнула его ногой, была просто невыносимой.
– Ты из «Опус Деи», – сказал англичанин. И прозвучало это как утверждение, а не
вопрос.
– Ничего не знаю, ничего не скажу.
– Зачем «Опус Деи» ищет краеугольный камень?
Сайлас не имел ни малейшего намерения отвечать. Краеугольный камень был ключом к
Граалю, а сам Грааль – ключом к защите веры.
Моя работа угодна Господу. Путь наш в опасности.
Связанный по рукам и ногам Сайлас, которого увозили неведомо куда, чувствовал,
что сильно подвел епископа и Учителя. Связаться с ними и рассказать, какой
скверный оборот приняли события, не было никакой возможности. Краеугольный
камень у моих похитителей! Теперь они первыми доберутся до Грааля! Сайлас начал
молиться. Боль в теле, казалось, придавала сил.
Чудо, Боже милосердный! Мне нужно чудо! Сайлас не знал не мог знать, что от чуда
его отделяют всего несколько часов.
– Роберт? – Софи снова смотрела на него. – Что за странное у вас выражение лица.
О чем вы думаете?
Только теперь Лэнгдон спохватился, что губы у него плотно сжаты, а сердце
колотится как бешеное. В голову пришла совершенно невероятная мысль. Неужели
объяснение может быть столь простым?
– Мне нужен ваш мобильный телефон, Софи.
– Прямо сейчас?
– Мне кажется, я кое что понял.
– Что?
Пирамида