мосту Сен Пере!
И трейлер действительно сбросил скорость и свернул вправо, к мосту. Ну и пусть,
подумал Фаш, наблюдая за тем, как грузовик исчезает из вида. Колле уже связался
по рации с агентами, дежурившими на улице, по всему периметру здания, и отдал
распоряжение преследовать на патрульных машинах трейлер, за перемещением
которого помогал следить маячок. Так что как ни старайся...
Игра окончена, подумал Фаш. Через несколько минут трейлер догонят и блокируют. И
Лэнгдону некуда будет бежать.
Сунув револьвер обратно в кобуру, он вышел из туалета и связался с Колле:
– Подать машину. Хочу быть рядом, когда его арестуют.
И Фаш торопливо зашагал в обратном направлении, продолжая удивляться, как это
Лэнгдон решился на такой риск. Впрочем, ничего удивительного в том нет. Он
сбежал. А значит, он виновен.
Лэнгдон и Софи стояли в темноте, всего в пятнадцати ярдах от туалета, вжавшись
спинами в перегородку, что скрывала вход в туалеты из галереи. Едва они успели
спрятаться, как мимо них промчался Фаш с револьвером в руке и скрылся в одном из
туалетов.
Последние шестьдесят секунд Лэнгдон провел словно в тумане.
Он стоял посреди туалетной комнаты и отказывался бежать с места преступления,
которого не совершал, а Софи разглядывала окошко с зеркальным стеклом и
проводами сигнализации. Затем она посмотрела вниз, словно прикидывая расстояние
до земли.
– Ну, с моей помощью вы сможете выбраться отсюда, – сказала она.
С какой еще помощью? подумал он. И тоже посмотрел вниз.
На улице, как раз под окном, остановился на красный свет трейлер с прицепом.
Корпус последнего был затянут синим виниловым покрытием, скрывавшим от
посторонних глаз груз. Не думает же Софи, что он...
– Но, Софи, я никак не смогу прыгнуть. Это равносильно...
– Доставайте маячок.
Лэнгдон нашарил в кармане крошечный металлический диск. Софи схватила его и
бросилась к раковине. Взяла большой кусок мыла, положила на него маячок и
вдавила так, чтобы он как следует прилип к мылу.
Затем она сунула кусок мыла в руку вконец растерявшемуся Лэнгдону и выдвинула из
под раковины тяжелое цилиндрическое ведро для мусора. Не успел Лэнгдон вымолвить
и слова, как она подбежала к окну, держа перед собой ведро, точно таран. Ударила
изо всей силы, стекло треснуло.
Их тут же оглушил пронзительный вой сирены.
– Мыло давай! – крикнула Софи. Лэнгдон сунул кусок мыла ей в руку.
Она выглянула из окна, перегнулась через подоконник и прицелилась. Мишень была
достаточно большая и находилась на расстоянии примерно десяти ярдов от стены
музея. Когда зажегся желтый, Софи размахнулась и бросила кусок мыла вниз.
Мыло долетело до цели, упало на край винилового покрытия и, как только загорелся
зеленый и трейлер тронулся с места, скользнуло вниз, в щель. Затем оно
провалилось в кузов.
– Поздравляю, – сказала Софи. Подошла к Лэнгдону, схватила его за руку и
устремилась к двери. – Вы только что сбежали из Лувра. Они вовремя заметили
приближение Фаша и нырнули в спасительную тень.
Теперь, когда вой сигнализации стих, Лэнгдон слышал и другие звуки: от Лувра с
включенными сиренами отъезжали полицейские автомобили. Полиция уходит! Фаш
наверняка тоже умчался вместе с остальными.
– Примерно метрах в пятидесяти отсюда есть запасной выход, – сказала Софи. –
Теперь, когда охрану сняли, мы сможем выбраться из музея.
Лэнгдон ответил кивком. В словах не было нужды. За краткое время знакомства он
успел убедиться в уме и ловкости этой молодой женщины.
Глава 19
Церковь Сен Сюльпис не без оснований считалась самым эксцентричным историческим
сооружением в Париже. Построенная на развалинах древнего храма египетской богини
Исиды, она в архитектурном смысле являлась уменьшенной копией знаменитого собора
Нотр Дам. Святилище это посещали многие знаменитости – здесь бывали баптисты,
маркиз де Сад, поэт Бодлер, здесь состоялась свадьба Виктора Гюго. В церковной
школе были собраны документы, свидетельствующие о далеких от ортодоксальности
взглядах многих ее прихожан, она же некогда служила местом встреч различных
тайных обществ. Сейчас неф Сен Сюльпис был погружен во тьму, в церкви стояла
полная тишина, и единственным намеком на то, что храм действующий, был слабый
запах ладана, витавший в воздухе после вечерней мессы. Сестра Сандрин провела
Сайласа в глубину помещения, и по ее поведению и походке он почувствовал, что
она нервничает. Впрочем, он не удивился. Сайлас уже давно привык к тому, что его
необычная внешность вселяет в людей смятение.
– Вы американец? – спросила она.
– По рождению – француз, – ответил Сайлас. – Принял постриг в Испании, а теперь
учусь в Штатах. Сестра Сандрин кивнула. То была женщина маленького роста с
добрыми глазами.
– И вы никогда не видели нашу церковь? – Считаю это почти грехом. – Днем она,
конечно, гораздо красивее.
– Уверен в этом. И тем не менее страшно благодарен за то, что вы предоставили
мне возможность увидеть ее поздним вечером.
– Аббат просил. У вас, очевидно, очень влиятельные друзья.
Ты и понятия не имеешь, насколько влиятельные, подумал Сайлас.
Идя за сестрой Сандрин по главному проходу, Сайлас дивился аскетичности
церковного убранства. В отличие от приветливого собора Нотр Дам с его цветными
фресками, позолоченной отделкой алтаря и искусной резьбой по дереву здесь было
прохладно и строго, и Сен Сюльпис напоминала убранством испанские соборы.
Отсутствие декора зрительно увеличивало пространство. Сайлас удивленно глазел на
деревянные ребра потолочных опор, и ему казалось, что он очутился под
перевернутым вверх дном огромным старинным кораблем.
А что, вполне подходящее сравнение, подумал он. Корабль братства того гляди
опрокинется и пойдет ко дну. Сайласу не терпелось приняться за работу, но мешало
присутствие сестры Сандрин. Расправиться с этой маленькой женщиной ему ничего не
стоило, но он поклялся применять силу только в случае крайней необходимости. Она
служительница храма Господня, это не ее вина, что братство выбрало ее церковь и
спрятало краеугольный камень именно здесь. Ее не следует наказывать за грехи
других.
– Мне, право, неловко, сестра. Вас разбудили среди ночи...
– Ничего страшного. Вы ведь в Париже проездом. И не повидать нашу церковь никак
нельзя. Скажите, ваш интерес лежит в области архитектуры или истории?
– Вообще то, сестра, все мои интересы лежат в плоскости исключительно духовной.
Она добродушно усмехнулась:
– Это само собой. Спросила просто потому, что не знаю, с чего начать экскурсию.
Пирамида