Глава 16
Интересно, подумала Софи, сколько времени понадобится Фашу, чтобы понять: из
здания Лувра она не выходила? Лэнгдон был просто потрясен новым известием, и она
в очередной раз усомнилась, что поступила правильно, загнав его сюда и
поделившись информацией.
Но что еще мне было делать?
Она представила своего деда, как он лежит на полу голый, с нелепо раздвинутыми
руками и ногами. Когда то он был для нее всем, но сегодня Софи, к своему
удивлению, вдруг поняла, что не испытывает особой жалости к этому человеку. Жак
Соньер давно стал для нее чужим. Их отношениям пришел конец, когда ей было
двадцать два, и разрушились они в одночасье. Десять лет назад. Тем мартовским
вечером Софи вернулась домой из Англии, где училась в университете, на несколько
дней раньше, чем ожидалось, и застала деда врасплох. И то, чем он занимался...
она не должна была этого видеть, и лучше бы не видела никогда. Эта сцена так до
сих пор и стоит перед глазами.
Ни за что бы не поверила, если бы не видела собственными глазами...
Не слушая лепет Соньера, беспомощно пытавшегося объясниться, Софи, потрясенная и
сгорающая от стыда, тут же покинула дом, забрав свои сбережения. И сняла
маленькую квартирку, где поселилась с подругой. Она поклялась никому не говорить
о том, что видела. Дед отчаянно искал примирения, посылал открытки и письма,
умолял Софи о встрече, хотел объяснить. Но как можно объяснить такое? Софи
ответила лишь раз: просила ее больше не беспокоить, запретила деду звонить и
встречаться с ней на людях. Она боялась, что объяснение окажется еще более
ужасным, чем сам поступок.
Но Соньер не сдавался, и в ящике комода у Софи хранилась целая гора
нераспечатанных писем. Впрочем, Соньеру надо было отдать должное: он ни разу не
позвонил ей и не пытался встретиться на людях.
До сегодняшнего дня.
– Софи? – Голос в автоответчике звучал совсем по стариковски. – Я достаточно
долго выполнял твое пожелание не звонить... и поверь, решиться было трудно. Но я
должен с тобой поговорить. Случилось нечто ужасное.
Сердце у Софи екнуло – так странно было снова услышать его голос после всех этих
лет. А мягкий умоляющий тон навеял воспоминания о детстве.
– Софи, пожалуйста, выслушай меня, – говорил он с ней по английски. Он всегда
говорил с ней по английски, когда сна была еще совсем маленькой девочкой.
Французским будешь заниматься в школе. А практиковаться в английском лучше дома.
– Нельзя же вечно сердиться на меня. Ты читала письма, которые я посылал тебе
все эти годы? Неужели так ничего и не поняла? – Он на секунду умолк. – Мы должны
встретиться и поговорить. Сейчас же, немедленно. Сделай милость, подари своему
деду немного времени. Перезвони мне в Лувр прямо сейчас. Кажется, нам с тобой
угрожает серьезная опасность.
Софи с недоумением взирала на автоответчик. Опасность? О чем это он?..
– Принцесса... – Голос деда дрожал, и Софи никак не могла понять, чем это
вызвано. – Знаю, я утаивал от тебя многое, понимаю, что это стоило мне твоей
любви. Но я поступал так ради твоей же безопасности. Теперь ты должна узнать всю
правду. Пожалуйста, давай встретимся. Я должен рассказать тебе правду о твоей
семье.
Софи почувствовала, как бешено забилось у нее сердце. О моей семье? Но родители
Софи умерли, когда ей было всего четыре года. Машина сорвалась с моста и упала в
реку. В машине, помимо отца и матери, находились еще бабушка и младший братишка
Софи, и она разом потеряла всю семью. В коробке у нее хранились газетные
вырезки, подтверждавшие это.
Слова дела вызвали прилив тоски. Моя семья! Софи вспомнился сон, от которого она
так часто просыпалась в детстве. Она ждет своих родителей, знает, что они должны
скоро приехать. И всякий раз она просыпалась с мыслью: Они живы! Они
возвращаются домой! И всякий раз сон кончался одним и тем же, а родные милые
лица исчезали, точно в тумане, проваливались в забвение.
Вся твоя семья погибла, Софи. Они никогда не вернутся.
– Софи, – в автоответчике снова звучал голос деда, – я ждал много лет, ждал
подходящего момента, когда можно будет тебе сказать. Но теперь время вышло.
Позвони мне в Лувр. Сразу же, как только услышишь это послание. Буду ждать всю
ночь. Боюсь, мы оба в опасности. Тебе обязательно надо узнать...
На этом послание обрывалось.
Софи стояла посреди кухни и чувствовала, как ее сотрясает мелкая дрожь. Она
думала о послании деда, и в голову ей пришло одно лишь приемлемое объяснение.
Это уловка.
Очевидно, деду страшно хотелось увидеть ее. Он все перепробовал. И вот теперь...
это. Презрение и отвращение к этому человеку лишь усилилось. Потом Софи
подумала: может, он серьезно болен и хочет использовать любую возможность, чтобы
увидеть внучку в последний раз. Если так, то придумано очень умно.
Моя семья.
Софи стояла в полутьме мужского туалета, и в ушах ее звучали отрывки из дневного
послания деда. Мы оба в опасности, Софи. Позвони мне.
Она не позвонила. Даже не собиралась. Теперь на смену скептицизму пришли другие,
столь же безрадостные мысли. Ее дед был убит в стенах музея. Но он успел
оставить на полу загадочное послание.
Послание для нее. В этом она была уверена.
Софи не понимала значения этого послания, но тем не менее была уверена: сам
факт, что дед зашифровал его, указывал на то, что последние его слова
предназначались ей. Страстный интерес к криптографии развился у Софи во многом
благодаря тому, что она росла и воспитывалась рядом с Жаком Соньером. Тот и сам
был просто фанатом разных кодов, шифров, головоломок и игр в слова. Сколько
воскресений провел он за составлением криптограмм и разгадыванием кроссвордов в
газетах!
Уже в двенадцать лет Софи не составляло труда разгадать любой кроссворд из «Ле
монд» без посторонней помощи, а дед стал приучать ее решать английские
кроссворды, различные математические головоломки и учить основам шифрования.
Софи щелкала все эти задачки как орешки. Не случайно она выбрала себе такую
профессию, стала шифровалыцицей в Центральном управлении судебной полиции.
И вот сегодня Софи с чисто профессиональной точки зрения не могла не оценить
придумку, с помощью которой ее дед использовал простой код с целью свести двух
совершенно незнакомых людей – Софи Невё и Роберта Лэнгдона.
Но с какой целью?
Судя по растерянному взгляду Роберта Лэнгдона, Софи поняла, что и американец
тоже не имеет об этом ни малейшего представления.
– Вы собирались встретиться сегодня с моим дедом, – сказала она. – Зачем?
Теперь Лэнгдон растерялся вконец.
– Его секретарша назначила встречу и, когда звонила, причин не называла, а я не
спрашивал. Очевидно, он просто слышал, что я буду выступать с лекцией по
Пирамида