– Пусть будет при вас. По крайней мере какое то время.
Лэнгдон похолодел.
– Но с чего это Фаш вдруг решил, что я убил Жака Соньера?
– У него были весьма веские причины подозревать именно вас, – ответила Софи. –
Есть одна улика, о которой вы еще не знаете. Пока Фаш тщательно скрывает ее от
вас.
Лэнгдон с недоумением воззрился на Софи.
– Помните текст, который Соньер написал на полу? Он кивнул. Слова и цифры
намертво врезались в память. Софи понизила голос до шепота:
– Так вот, к сожалению, вы видели не все послание. Там была еще четвертая
строчка, которую Фаш сфотографировал, а потом специально стер перед вашим
приходом.
Лэнгдон знал, что жидкие чернила маркера ничего не стоит стереть, однако он
никак не мог понять, зачем Фашу понадобилось уничтожать часть вещественных
доказательств.
– Просто Фаш не хотел, чтобы вы знали об этой последней строке. По крайней мере
до тех пор, пока он не припрет вас к стенке.
Софи достала из кармана свитера компьютерную распечатку снимка, начала медленно
ее разворачивать.
– Чуть раньше этим же вечером Фаш отправил все снимки с места преступления в наш
отдел в надежде, что мы сумеем разобраться, что именно хотел сказать Соньер
перед смертью. Вот снимок всего послания, без купюр. – И она протянула листок
Лэнгдону.
Тот смотрел и глазам своим не верил. Крупный план, снимок той части пола, где
красовалась светящаяся надпись. Увидев последнюю строчку, Лэнгдон вздрогнул.
13 3 2 21 1 1 8 5 На вид идола родич!
О мина зла! Р S. Найти Роберта Лэнгдона
Глава 13
В течение нескольких секунд Лэнгдон смотрел на снимок с постскриптумом Соньера.
Найти Роберта Лэнгдона. Казалось, пол уходит у него из под ног. Соньер оставил
постскриптум, где указал мое имя? Нет, это просто в голове не укладывается!..
– Теперь понимаете, – спросила Софи, – почему Фаш вызвал вас сюда и считает
главным подозреваемым?
Пока Лэнгдон понял лишь одно: почему Фаш смотрел так самодовольно, когда он,
Лэнгдон, предположил, что Соньеру было бы куда проще написать имя убийцы.
Найти Роберта Лэнгдона.
– Но почему Соньер это написал? – воскликнул он. На смену смятению и
растерянности пришел гнев. – Зачем мне было убивать Жака Соньера?
– Мотив Фашу еще неясен. Но он записал весь ваш разговор в надежде, что это
прояснится.
Лэнгдон разинул рот, но не произнес ни слова.
– У него при себе миниатюрный микрофон, – объяснила Софи, – подключенный к
передатчику в кармане. И все радиосигналы передавались на командный пост в
кабинет куратора.
– Нет, это просто невозможно, – пробормотал Лэнгдон. – И потом, у меня есть
алиби. Сразу после лекции я отправился в гостиницу. Можете спросить внизу, у
портье за стойкой.
– Фаш уже спрашивал. И в его отчете указано, что вы взяли ключ от номера
примерно в десять тридцать. Увы, время убийства определено достаточно точно. И
произошло оно около одиннадцати. Так что вы вполне могли выйти из номера
незамеченным.
– Нет, это просто безумие какое то! У Фаша нет доказательств!
Глаза Софи удивленно округлились, точно она собиралась спросить: Как это нет
доказательств?
– Но, мистер Лэнгдон, ваше имя написано на полу, рядом с телом. К тому же в
дневнике Соньера найдена запись о том, что вы договаривались встретиться. И
время встречи совпадает со временем убийства. Да у Фаша было более чем
достаточно оснований взять вас под стражу. И привезти в управление для допроса,
– добавила она.
Тут Лэнгдон понял, что без адвоката ему не обойтись.
– Я этого не делал. Софи вздохнула:
– Это вам не американский телесериал, мистер Лэнгдон. Во Франции закон защищает
полицейских, а не преступников. К сожалению, в данном конкретном случае надо еще
учитывать и реакцию средств массовой информации. Жак Соньер был весьма известным
и уважаемым в Париже человеком, его многие любили. А потому новостью номер один
завтра станет его убийство. И на Фаша начнут давить, заставляя сделать заявление
для прессы, а потому в его же интересах уже иметь наготове хотя бы одного
задержанного подозреваемого.
Лэнгдон почувствовал, что загнан в угол.
– Но почему вы говорите мне все это?
– Потому, мистер Лэнгдон, что я верю в вашу невиновность. – Софи на мгновение
отвернулась, потом снова посмотрела ему прямо в глаза. – А также потому, что это
отчасти по моей вине вы попали в эту переделку.
– Простите, не понял... Выходит, это вы виноваты в том, что Соньер подставил
меня?
– Да не подставлял он вас. Просто произошла ошибка. Это послание на полу... оно
было предназначено мне.
Лэнгдону никак не удавалось осмыслить услышанное.
– Простите?..
– Послание было предназначено не для полиции. Он оставил его мне. Думаю, в те
минуты он так спешил, что не осознавал, как это будет выглядеть в глазах
полиции. – Она на миг умолкла. – Цифровой код не имеет никакого смысла. Соньер
написал его просто для того, чтобы быть уверенным, что в расследовании будут
задействованы криптографы. И чтобы именно я поскорее узнала о том, что с ним
случилось.
У Лэнгдона голова пошла кругом. Он еще не разобрался, в своем Софи уме или нет,
но по крайней мере теперь точно знал, что она хочет помочь ему. Этот
постскриптум, «найти Роберта Лэнгдона»... Она сочла его приказом, последней
предсмертной волей куратора, и разыскала Роберта Лэнгдона. – Но с чего вы взяли,
что он оставил послание вам?
– "Витрувианский человек", – просто ответила она. – Этот рисунок всегда был моим
самым любимым из всех работ Леонардо да Винчи. Вот он и использовал его, чтобы
привлечь мое внимание.
– Погодите. Выходит, куратор знал ваши вкусы? Она кивнула:
– Извините. Надо было рассказать все по порядку. Дело в том, что Соньер и я...
Тут Софи умолкла, и Лэнгдон уловил в ее голосе печаль и сожаление о прошлом.
Очевидно, Софи и Жака Соньера связывали какие то особые отношения. Лэнгдон
посмотрел на стоявшую перед ним красивую женщину и напомнил себе, что во Франции
Пирамида