Сейчас я отпущу камень, и пусть оно унесет меня с собой. Иначе я умру от
скуки.
15. Другие существа засмеялись и сказали: Дурак! Только отпусти свой
камень, и твое обожаемое течение так тебя перекувырнет да шмякнет о
камни, что от этого ты быстрее помрешь, чем от скуки!
16. Но он не послушался и, набрав побольше воздуха, разжал руки, и в тот
же миг течение перекувырнуло его и ударило о камни.
17. Однако существо все же не стало ни за что цепляться, и тогда поток
поднял его высоко над дном, и о камни его больше не било.
18. А существа, жившие ниже по реке, для которых он был незнакомцем,
закричали: Глядите, чудо! Он такой же, как мы, однако он летит! Смотрите,
Мессия пришел, чтобы спасти нас!
19. И тогда тот, которого несло течение, сказал: Я такой же Мессия, как и
вы. Река с радостью освободит нас и поднимет вверх, если мы только
осмелимся отцепиться от камней. Наша истинная работа заключается в
этом странствии, в этом отважном путешествии.
20. Но они лишь громче закричали: Спаситель! - все так же цепляясь за
камни, а когда они снова взглянули вверх, его уже не было, и они остались
одни и начали слагать легенды о Спасителе.
21. И случилось так, когда он увидел, что с каждым днем толпа собирается
все больше, все теснее окружает его и становится все неистовее, когда он
увидел, что они требуют, чтобы он лечил их без отдыха и постоянно тешил
чудесами, чтобы он учился за них и жил вместо них их жизнями, то в тот
день он в одиночестве пошел на пустынную вершину горы и там сотворил
молитву.
22. И молвил он в сердце своем: Беспредельный Сверкающий Абсолют,
если будет на то воля твоя, пусть минет меня чаша сия, позволь мне
отказаться от этой невыполнимой задачи. Я не могу жить жизнью даже
одного другого человека, однако десятки тысяч молят меня о жизни. Я
сожалею, что позволил всему этому случиться. И если будет на то воля
твоя, позволь мне вернуться к моим моторам и моим инструментам и
позволь мне жить, как все.
23. И там, на вершине горы, голос сказал ему, и голос тот был ни мужским,
ни женским, ни громким, ни тихим, и голос тот был безгранично добрым.
И голос сказал ему: Да исполнится воля не моя, но твоя. Ибо для тебя твоя
воля - это моя воля. Иди своим путем, подобно всем остальным, и будь
счастлив на земле.
24. И, услыхав это, Мессия обрадовался и, поблагодарив, спустился с горы,
напевая незатейливую песенку. А когда толпа окружила его, моля его
лечить за нее и учить за нее, и пичкать ее постоянно его пониманием и
забавлять ее его чудесами, он, глядя на них, улыбнулся и сказал: Я ухожу.
25. На мгновение толпа от удивления оцепенела.
26. И сказал он им: Если человек сказал Богу, что больше всего он желает
помочь миру, полному страданий, и не важно, какой ценой, и Бог ответил и
сказал ему, что он должен сделать, следует ли ему поступить, как ему было
сказано?
27. - Конечно, Учитель! - закричала толпа. - Ему должно быть приятно
испытать даже адские муки, если его об этом попросит Господь!
28. - И не важно, каковы эти муки и насколько сложна задача?
29. - Честь быть повешенным, слава быть распятым и сожженным, если о
том попросил Господь, - сказали они.
30. - А что вы сделаете, - сказал Мессия толпе, - если Господь обратится
прямо к вам и скажет: Я приказываю тебе быть счастливым в этом мире до
конца твоей жизни. Что вы тогда сделаете?
31. И толпа стояла в молчании, ни единого голоса, ни единого звука не
было слышно на склонах горы и во всей долине, где они стояли.
32. Мессия сказал в наступившей тишине: На пути нашего счастья, да
будет так, чтобы нашли мы учение, ради которого выбрали именно эту
жизнь. Вот что открылось мне сегодня, и решаю я оставить вас, чтобы шли
вы своей дорогой, как сами того пожелаете.
33. И он пошел своей дорогой, сквозь толпу, и покинул их, и вернулся в
привычный мир людей и машин.
Часть вторая
Была уже середина лета, когда я встретил Дональда Шимоду. За четыре
года полетов я еще ни разу не видел ни одного пилота, занимающегося тем
же, что и я, кочующего с ветром из города в город, чтобы катать
пассажиров на стареньком биплане по три доллара за десять минут в
воздухе.
Но однажды, пролетая чуть севернее городка Феррис, что в штате
Иллинойс, я глянул вниз из моего "Флита" и увидел, что посреди желто-
изумрудного поля стоит старый "Трэвэл Эйр-4000", сияющий золотой и
белой краской.
У меня вольная жизнь, но бывает одиноко иногда. Я смотрел на биплан
там, внизу, и после нескольких секунд раздумий решил, что ничего
плохого не случится, если и я туда ненадолго приземлюсь. Ручку газа на
холостые обороты, руль высоты до отказа вниз - и "Флит" вместе со мной в
широком развороте заскользил к земле.
Пилот "Трэвэл Эйр" сидел на траве, привалившись спиной к левому колесу
своего самолета, и смотрел на меня. С полминуты я тоже смотрел на него,
пытаясь разгадать тайну его спокойствия. Я бы не смог быть таким
невозмутимым и просто так сидеть и смотреть, как чейто самолет
приземляется на том же поле и останавливается в десяти метрах от меня. Я
кивнул, почему-то сразу почувствовав к нему какую-то симпатию.
- Мне показалось, что вы одиноки, - сказал я.
- Да и вы тоже.
- Не хотел бы беспокоить вас. Если я тут лишний, я полечу своей дорогой.
- Нет. Я ждал тебя.
Тут я улыбнулся.
- Прости, что задержался.
- Пустяки.
Я стянул летный шлем и очки, вылез из кабины и спрыгнул на землю.
Хорошо размяться после того, как проведешь пару часиков в кабине моего
"Флита".
- Ты не против сэндвича с сыром и ветчиной? - спросил он. - С сыром,
ветчиной, а может еще и с муравьем. - Ни рукопожатий, никаких там
церемоний знакомства.
На вид он не был слишком уж крепок. Длинные волосы, чернее, чем резина
на колесе, к которому он привалился спиной. Глаза темные, как у ястреба,
такие глаза мне нравятся только у моих друзей, иначе я чувствую себя
Пирамида
