ги, витальеры, флибустьеры, серебро, золото... В глазах рябило. Зате-
ряться было предельно легко. Найти кого-то - безумно сложно. Об этом и
мечтал Язон, но вначале (убедившись, что Морган уже достаточно далеко)
он прошептал:
- Долли, Долли, ну что? Говори быстрее!
- Его мысли очень трудно читать. Безмерно трудно, - как-то очень
по-взрослому ответила девушка совершенно измученным голосом. - Их кто-то
блокирует.
- Может, он сам? - предположил Язон.
- Не знаю. Больше похоже на постороннее вмешательство.
- Это уже очень важная информация. И все же, Долли. Он знает, где
Старик Сус, кто он такой? Знает ли он, наконец, что такое аукснис жве-
рис?
- Да, - сказала Долли почти уверенно. - Но он действительно не может
сказать этого нам. Действительно не может. Очень трудно читать эти его
тяжелые, скользкие, совершенно чужие, ну, то есть не его мысли...
- Извини меня, девочка. Я не знал, что будет так трудно.
- Это наша общая работа, - откликнулась она опять очень по-взрослому.
- И последнее, - Язон посмотрел на нее виноватыми глазами. - Что это
был за странный совет?
- А это не он дал вам совет. Это кто-то другой внутри него, и потому
мне кажется, что совет хороший. Морган сейчас не помнит, что именно ска-
зал. Но скорее всего через какое-то время вспомнит. Так что поспешите,
сэр...
Она могла бы и не произносить последних слов.
- Долли, кто бы ни спросил обо мне, даже если Мета, говори, что я
где-то тут. Поняла?
Девушка кивнула и юркнула в толпу веселящихся граждан Джемейки, ища
глазами Робса. А тот уже спешил ей навстречу.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Капеллан храма Рождества Богородицы, что на Гордельском спуске, ходил
вдоль алтаря и расставлял свечи. Когда Язон ступил под своды центрально-
го нефа и его шаги гулким эхом отозвались в самых дальних уголках поме-
щения, священник неспешно оглянулся и сказал:
- Вы рановато пришли, сын мой, видите, я только еще подготовил бланк,
а заполнять его имею право лишь в присутствии государственного чиновни-
ка. Впрочем, уже совсем скоро я жду этого посыльного от сэра Генри Мор-
гана, он проставит большую гербовую печать и завизирует регистрацию ва-
шего брака.
- Очень приятно, падре, но я пришел не только за нашим свиде-
тельством... Ой, - прервал сам себя Язон, увидев бланк и невольно беря
его в руки. - Что за странный материал?
- Официальные церковные документы традиционно пишутся на пергаменте,
изготовляемом из свиной кожи.
- Свиной? - недоверчиво переспросил Язон. - Такой тонкой. Уж не чело-
вечья ли она, падре?
- Нет, сын мой. На человечьей коже, причем собственной кровью, пишут-
ся только клятвы флибустьеров при вступлении в их "высочайшее сообщест-
во".
Последние два слова были сказаны с явным пренебрежением, и Язон по-
нял, что теперь самое время задавать главные вопросы.
- Падре, я пришел, чтобы спросить у вас кое о чем важном.
- Спрашивай, сын мой, сегодня ты имеешь на это право.
- Вы ведь буканьер, падре? Кто такие буканьеры? Почему они молчат о
себе?
- Присядем, сын мой, и я расскажу.
Они сели, и капеллан неожиданно предложил, переходя на "ты":
- Закурить хочешь?
- Так ведь это богомерзкое занятие!
Уж такую-то элементарную вещь о правилах, принятых в христианской
церкви, знал даже безбожник Язон.
- А, перестань, на этой планете давно сместились все представления о
богомерзких занятиях.
И капеллан достал из-под своей зеленой рясы пачку сигарет. Неужели
"Антарес"? Действительно "Антарес". Случайное совпадение? Или вообще на-
чинается чертовщина?
Закурили. Священник и прихожанин, сидя в храме, в первом ряду, перед
центральным распятием и алтарем.
- Ну так слушай, - начал капеллан. - Буканьеры - предвестники фли-
бустьеров. Наши предки самые древние пираты в этих краях. Мы были до-
вольно диким племенем на планете Тортуга. Все, о чем я сейчас рассказы-
ваю, происходило задолго до моего рождения, но у буканьеров принято го-
ворить "мы", о каком бы поколении ни шла речь. Итак, мы были дикими в
смысле бытовой культуры. Мы жили в лесах, сплошь покрывающих эту плане-
ту, питались ягодами, фруктами и мясом животных, на которых охотились.
Места, где мы разделывали туши, вымачивали и сушили шкуры, пилили и шли-
фовали панцири диких зверей, издревле назывались у нас буканами, отсюда
и наше родовое имя. А звери на Тортуге водились совершенно уникальные -
быстроногие питахи. Это такие хищные панцирные лошади. Их мясо не срав-
нимо по вкусу ни с одним из продуктов во Вселенной, а охотиться на них
безумно сложно, и потому мы были лучшими охотниками в Галактике. К тому
же - может, это как раз самое важное! - что-то совершенно необыкновенное
заключалось в мясе и крови питах. Таинственное вещество позволяло нам не
терять памяти. Особой памяти - памяти предков.
Правда, за тысячи лет оторванности от остальных цивилизаций воспоми-
нания наши сделались избирательными. Мы не удержали в головах почти ни-
каких сведений о технике, зато отлично воспроизводили старые земные язы-
ки, в подробностях пересказывали древнюю историю, шпарили наизусть свя-
щенные книги разных религий. Из кожи питах мы научились делать тонкие
листы наподобие бумажных, из коры деревьев, гри - плотные обложки. Стра-
ницы наших книг мы склеивали по корешкам смолою кустарника тюн, а писали
птичьими перьями, наполняя их темным соком дерева жу. За века мы соста-
вили огромную библиотеку, возрождая культуру Старой Земли. А сами про-
должали жить охотой, собирательством и рыбной ловлей.
И вот однажды на Тортугу прилетели люди на трех огромных кораблях. Мы
хотели показать им наши книги, хотели дружить, сотрудничать, хотели по-
видать иные миры в обмен на наши знания, в обмен на пользование нашими
Скачать книгу [1.23 МБ]
Пирамида