когда в последний раз говорил на этом языке.
-- Как мне пройти к Белым Скалам? -- спросил он.
Беременная женщина спросила, усмехаясь:
-- Вот он, оказывается, чего хочет, этот козлик... -- Она
говорила с матерью Навы.-- Забавно, они ничего не понимают. Ни
один из них ничего не понимает. Представляешь, как они бредут к
Белым Скалам и вдруг попадают в полосу боев!
-- Они гниют там заживо,-- сказала мать Навы задумчиво,--
они идут и гниют на ходу, и даже не замечают, что не идут, а
топчутся на месте... А в общем-то, пусть идет, для Разрыхления
это только полезно. Сгниет -- полезно. Растворится -- тоже
полезно... А может быть, он защищен? Ты защищен? -- спросила
она Кандида.
-- Я не понимаю,-- сказал Кандид упавшим голосом.
-- Милая моя, что ты его спрашиваешь? Откуда ему быть
защищенным?
-- В этом мире все возможно,-- сказала мать Навы.-- Я
слышала о таких вещах.
-- Это болтовня,-- сказала беременная женщина. Она снова
внимательно оглядела Кандида.-- А ты знаешь,-- сказала она,--
пожалуй, от него было бы больше пользы здесь... Помнишь, что
вчера говорили Воспитательницы?
-- А-а,-- сказала мать Навы.-- Пожалуй... Пусть... Пусть
остается.
-- Да, да, оставайся,-- сказала вдруг Нава. Она уже не
спала, и она тоже чувствовала, что происходит что-то
неладное.-- Ты оставайся, Молчун, ты не ходи никуда, зачем тебе
теперь уходить? Ты ведь хотел в Город, а это озеро и есть
Город, ведь правда, мама?.. Или, может, ты на маму обижаешься?
Так ты не обижайся, она вообще добрая, только сегодня почему-то
злая... Наверное, это от жары...
Мать поймала ее за руку. Кандид увидел, как вокруг головы
матери быстро сгустилось лиловатое облачко. Глаза ее на
мгновение остекленели и закрылись, потом она сказала:
-- Пойдем, Нава, нас уже ждут.
-- Но я хочу, чтобы он был со мной! Как ты не понимаешь,
мама, он же мой муж, мне дали его в мужья, и он уже давно мой
муж...
Обе женщины поморщились.
-- Пойдем, пойдем,-- сказала мать Навы.-- Ты пока еще
ничего не понимаешь... Он никому не нужен, он лишний, они все
лишние, они -- ошибка... Да пойдем же! Ну хорошо, потом придешь
к нему... если захочешь.
Нава сопротивлялась, наверное, она чувствовала то же, что
чувствовал Кандид,-- что они расстаются навсегда. Мать тащила
ее за руку в тростники, а она все оглядывалась и кричала:
-- Ты не уходи, Молчун! Я скоро вернусь, ты не вздумай без
меня уходить, это будет нехорошо, просто нечестно! Пусть ты не
мой муж, раз уж это им почему-то не нравиться, но я все равно
твоя жена, я тебя выходила, и теперь ты меня жди! Слышишь?
Жди!...
Он смотрел ей вслед, слабо махал рукой, кивал, соглашаясь,
и все старался улыбнуться. Прощай, Нава, думал он. Прощай. Они
скрылись из виду, и остались только тростники, но голос Навы
был еще слышен, а потом Нава замолчала, раздался всплеск, и все
стихло. Он проглотил комок, застрявший в горле, и спросил
беременную женщину:
-- Что вы с нею сделаете?
Она все еще внимательно разглядывала его.
-- Что мы с нею сделаем? -- задумчиво сказала она.-- Это
не твоя забота, козлик, что мы с нею сделаем. Во всяком случае,
муж ей больше не понадобится. И отец тоже... Но вот что нам
делать с тобой? Ты ведь с Белых Скал, и не отпускать же тебя
просто так...
-- А что вам нужно?-- спросил Кандид.
-- Что нам нужно... Мужья нам, во всяком случае, не
нужны.-- Она перехватила взгляд Кандида и презрительно
засмеялась.-- Не нужны, не нужны, успокойся... Попытайся хоть
раз в жизни не быть козлом. Попытайся представить себе мир без
козлов... -- Она говорила, не думая, вернее, она думала о
чем-то другом.-- На что же ты еще годен?.. Скажи мне, козлик,
что ты умеешь?
Что-то было за всеми ее словами, за ее тоном, за ее
пренебрежением и равнодушной властностью, что-то важное, что-то
неприятное и страшное, но определить это было трудно, и Кандид
только почему-то вспомнил черные квадратные двери и Карла с
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида