межпланетникь. Я есть только всего радиооптикь.
Это было очень трудно - идти самим и тащить Моллара, но он
все-таки добрались до его каюты и уложили радиооптика в
амортизатор. Он лежал в длинном, не по росту, ящике, маленький,
жалкий, задыхающийся, с посиневшим лицом.
- Сейчас вам станет хорошо, Шарль,- сказал Дауге.
Юрковский молча кивнул и сейчас же сморщился от боли в
позвоночнике.
- П-полежите, отдох-охните,- сказал он.
- Хороше-о, - сказал Моллар.- Спасибо, товарищи.
Дауге задвинул крышку и постучал. Моллар постучал в ответ.
- Ну, хорошо,- сказал Дауге.- Теперь бы нам костюмы для
перегрузок...
Юрковский пошел к выходу. На корабле было только три
костюма для перегрузок - костюмы экипажа. Пассажирам при
перегрузках полагалось лежать в амортизаторах.
Они обошли все каюты и собрали все одеяла и подушки. В
обсерваторном отсеке они долго устраивались у перескопов,
обкладывали себя мягким со всех сторон, а потом легли и
некоторое время молчали, отдыхая. Дышать было трудно.
Казалось, на грудь давит многопудовая гиря.
- П-помню, на курсах нам давали с-сильные перегрузки,-
сказал Юрковский.- П-пришлось сбрасывать в-вес.
- Да,- сказал Дауге.- Я совсем забыл. Что это за чепуха
про мидии со специями?
- В-вкусная вещь, правда?- Сказал Юрковский.- Наш штурман
в-вез тайком от к-капитана н-несколько банок, и они взорвались у
него в ч-чемодане.
- Ну?- Сказал Дауге.- Опять? Ну и лакомка. Ну и
контрабандист! Его счастье, что Быкову сейчас не до этого.
- Б-Быков, наверное, еще н-не знает,- сказал Юрковский.
И никогда не узнает, подумал он. Они помолчали, потом
Дауге взял дневники наблюдений и стал их просматривать. Они
немного посчитали, потом поспорили относительно метеоритной
атаки. Дауге сказал, что это был случайный рой. Юрковский
объявил, что это кольцо. "Кольцо у Юпитера?"- Презрительно
спросил Дауге. "Да,- сказал Юрковский.- Я давно это подозревал.
И теперь вот убедился". "Нет,- сказал Дауге.- Все-таки это не
кольцо. Это полукольцо". "Ну пусть полукольцо",- согласился
Юрковский. "Кангрен большой молодец,- сказал Дауге.- Его
расчеты просто замечательно точны". "Не совсем",- сказал
Юрковский. "Это почему же?"- Осведомился Дауге. "Потому что
температура растет заметно медленнее",- объяснил Юрковский.
"Это внутреннее свечение неклассического типа",- возразил Дауге.
"Да, неклассического",- сказал Юрковский.- "Кангрен не мог этого
учесть",- сказал Дауге. "Надо было учесть,- сказал Юрковский.-
Об этом уже сто лет спорят, надо было учесть". "Просто тебе
стыдно,- сказал Дауге.- Ты так бранился с Кангреном в Дублине, и
теперь тебе стыдно". "Балда ты,- сказал Юрковский.- Я учитывал
неклассические эффекты". "Знаю"- сказал Дауге. "А если
знаешь,- сказал Юрковский,- то не болтай глупостей". "Не ори на
меня,- сказал Дауге.- Это не глупости. Неклассические эффекты
ты учел, а цена этому, сам видишь, какая". "Это тебе такая
цена,- рассердился Юрковский.- До сих пор не читал моей
последней статьи". "Ладно,- сказал Дауге,- не сердись. У меня
спина затекла". "У меня тоже",- сказал Юрковский. Он
перевернулся на живот и встал на четвереньки. Это было нелегко.
Он дотянулся до перископа и заглянул.
- По-посмотри-ка,- сказал он.
Они стали смотреть в перископы. "Тахмасиб" плавал в
пустоте, заполненной розовым светом. Не видно было ни одного
предмета, никакого движения, на котором мог бы задержаться
взгляд. Только ровный розовый свет. Казалось, что смотришь в
упор на фосфоресцирующий экран. После долгого молчания
Юрковский сказал:
- Скучно.
Он поправил подушки и снова лег на спину.
- Этого еще никто не видел,- сказал Дауге.- Это свечение
металлического водорода.
- Т-таким н-наблюдениям,- сказал Юрковский,- грош цена.
Может, пристроим к п-перископу с-спектрограф?
- Глупости,- сказал Дауге, еле шевеля губами. Он сполз на
подушки и тоже лег на спину.- Жалко,- сказал он.- Ведь этого еще
никто никогда не видел.
- Д-до чего м-мерзко ничего не делать,- сказал Юрковский с
тоской. Дауге вдруг приподнялся на локте и нагнул голову,
прислушиваясь.- Что ты?- Спросил Юрковский.
- Тише,- сказал Дауге.- Послушай.
Юрковский прислушался. Низкий, едва слышный гул доносился
откуда-то, волнообразно нарастая и снова затихая, словно гудение
гигантского шмеля. Гул перешел в жужжание, стал выше и смолк.
- Что это?- Спросил Дауге.
- Не знаю,- отзвался Юрковский вполголоса. Он сел.- Может
быть, это двигатель?
- Нет, это оттуда,- Дауге махнул рукой в сторону
перископов.- Ну-ка...- Он опять прислушался и снова послышалось
нарастающее гудение.
- Надо поглядеть,- сказал Дауге. Гигантский шмель смолк,
но через секунду загудел снова. Дауге поднялся на колени и
уткнулся лицом в нарамник перископа.- Смотри!- Закричал он.
Юрковский тоже подполз к перископу.
- Смотри, как здорово!- Крикнул Дауге.
Из желто-розовой бездны поднимались огромные радужные шары.
Они были похожи на мыльные пузыри и переливались зеленым, синим,
красным. Это было очень красиво и совершенно непонятно. Шары
поднимались из пропасти с низким нарастающим гулом, быстро
проносились и исчезали из поля зрения. Они все были разных
размеров, и Дауге судорожно вцепился в рубчатый барабан
дальномера. Один шар, особенно громадный и колыхающийся, прошел
совсем близко. На несколько мгновений обсерваторный отсек
Скачать книгу [0.06 МБ]
Пирамида