3. Надо прощаться,
А радиооптик не знает как
Это было трудно, невообразимо трудно работать в таких
условиях. Жилин несколько раз терял сознание. Останавливалось
сердце, и все заволакивалось красной мутью. И во рту все время
чувствовался привкус крови. Жилину было стыдно, потому что
Быков продолжал работать неутомимо, размеренно и точно, как
машина. Быков был весь мокрый от пота, ему тоже было
невообразимо трудно, но он, по-видимому, умел заставить себя не
терять сознание. Уже через два часа у Жилина пропало всякое
представление о цели работы, у него больше не осталось ни
надежды, ни любви к жизни, но каждый раз, очнувшись, он
продолжал прерванную работу, потому что рядом был Быков.
Однажды он очнулся и не нашел Быкова. Тогда он заплакал. Но
Быков скоро вернулся, поставил рядом с ним кастрюльку с супом и
сказал: "ешь". Он поел и снова взялся за работу. У Быкова
было белое лицо и багровая отвисшая шея. Он тяжело и часто
дышал. И он молчал. Жилин думал: если мы выберемся, я не
пойду в межзвездную экспедицию, я не пойду в экспедицию на
плутон, я никуда не пойду, пока не стану таким, как Быков.
Таким обыкновенным и даже скучным в обычное время. Таким хмурым
и немножко даже смешным. Таким, что трудно было поверить, глядя
на него, в легенду о Голконде, в легенду о Каллисто и в другие
легенды. Жилин помнил, как молодые межпланетники потихоньку
посмеивались над "рыжим пустынником" - кстати, откуда взялось
такое странное прозвище? - Но он никогда не видел, чтобы о
Быкове отозвался пренебрежительно хоть один пилот или ученый
старшего поколения. Если я выберусь, я должен стать таким, как
Быков. Если я не выберусь, я должен умереть как Быков. Когда
Жилин терял сознание, Быков молча заканчивал его работу. Когда
Жилин приходил в себя, Быков так же молча возвращался на место.
Потом Быков сказал: "пошли",- и они выбрались из камеры
магнитной системы. У Жилина все плыло перед глазами, хотелось
лечь, уткнуться носом во что-нибудь помягче и так лежать, пока
не поднимут. Он выбирался вторым и застрял и все-таки лег носом
в холодный пол, но быстро пришел в себя и тогда увидел у самого
лица ботинок Быкова. Ботинок нетерпеливо притопывал. Жилин
напрягся и вылез из люка. Он сел на корточки, чтобы как следует
задраить крышку. Замок не слушался, и Жилин стал рвать его
исцарапанными пальцами. Быков возвышался рядом, как радиомачта,
и смотрел не мигая сверху вниз.
- Сейчас,- торопливо сказал Жилин.- Сейчас...
Замок, наконец, встал на место.
- Готово,- сказал Жилин и выпрямился. Ноги тряслись в
коленях.
- Пошли,- сказал Быков.
Они вернулись в рубку. Михаил Антонович спал в своем
кресле у вычислителя. Он громко всхрапывал. Вычислитель был
включен. Быков перегнулся через штурмана, взял микрофон
селектора и сказал:
- Пассажирам собраться в кают-компании.
- Что?- Спросил Михаил Антонович, встрепенувшись.- Что,
уже?
- Уже,- сказал Быков.- Пойдем в кают-компанию.
Но он пошел не сразу - стоял и задумчиво наблюдал, как
Михаил Антонович, болезненно морщась и постанывая, выбирается из
кресла. Затем он словно очнулся и сказал:
- Пойдем.
Они пошли в кают-компанию. Михаил Антонович сразу
пробрался к дивану и сел, сложив руки на животе. Жилин тоже
сел, чтобы не тряслись ноги, и стал смотреть в стол. На столе
еще стояли стопкой грязные тарелки. Потом дверь в коридор
открылась, и ввалились пассажиры. Планетологи тащили на себе
Моллара. Моллар висел, волоча ноги и обхватив планетологов за
плечи. В руке у него был зажат носовой платок весь в темных
пятнах.
Дауге и Юрковский молча усадили Моллара на диван и сели по
обе стороны от него. Жилин оглядел их. Вот это да, подумал он.
Неужели и у меня такая морда? Он украдкой ощупал лицо. Ему
показалось, что щеки у него очень тощие, а подбородок очень
толстый, как у Михаила Антоновича. Под кожей бегали мурашки,
как в отсиженной ноге. Отсидел физиономию, подумал Жилин.
- Так,- сказал Быков. Он сидел на стуле в углу и теперь
встал, подошел к столу и тяжело оперся на него. Моллар
неожиданно подмигнул Жилину и закрыл лицо пятнистым платком.
Быков холодно посмотрел на него. Затем он стал смотреть в
стену.
- Так,- повторил он.- Мы были заняты пере-о-бо-ру-до-ва-нием
"Тахмасиба". Мы закончили пере-о-бо-ру-до-ва-ние.- Это слово
никак не давалось ему, но он упрямо дважды повторил его,
выговаривая по слогам.- Мы теперь можем использовать фотонный
двигатель, и я решил его использовать. Но сначала я хочу
поставить вас в известность о возможных последствиях.
Предупреждаю, решение принято, и я не собираюсь с вами
советоваться и спрашивать вашего мнения...
- Короче, Алексей,- сказал Дауге.
- Решение принято,- сказал Быков.- Но я считаю, что вы
вправе знать, чем это все может кончиться. Во-первых, включение
фотореактора может вызвать взрыв в сжатом водороде вокруг нас.
Тогда "Тахмасиб" будет разрушен полностью. Во-вторых, первая
вспышка плазмы может уничтожить отражатель - возможно, внешняя
поверхность уже истончена коррозией. Тогда мы останемся здесь
и... В общем, понятно. В-третьих, наконец, "Тахмасиб" может
благополучно выбраться из Юпитера и...
- Понятно,- сказал Дауге.
- И продовольствие будет доставлено на Амальтею,- сказал
Скачать книгу [0.06 МБ]
Пирамида