путешествие и на поездку в Китежград (куда я, кстати, рвался уже три
месяца) тоже, оказывается, может быть крайне неприятно. Знание будущего
представилось мне совсем в новом свете...
-- Плохо читать хорошую книгу с конца, не правда ли? -- сказал Янус
Полуэктович, откровенно за мною наблюдавший. -- А что касается ваших
вопросов, Александр Иванович, то... Постарайтесь понять, Александр
Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и
каждый поступок творит какое-нибудь из них. Вы это поймете, -- сказал он
убедительно. -- Вы это обязательно поймете.
Позже я действительно это понял.
Но это уже совсем-совсем другая история.
* ПОСЛЕСЛОВИЕ И КОММЕНТАРИЙ *
Краткое послесловие и комментарий
И.О. Заведующего вычислительной
лабораторией НИИЧАВО
младшего научного сотрудника А.И.Привалова
Предлагаемые очерки из жизни научно-исследовательского института
чародейства и волшебства не являются, на мой взгляд, реалистическими в
строгом смысле этого слова. Однако они обладают достоинствами, которые
выгодно отличают их от аналогичных по теме опусов Г. Проницательного и Б.
Питомника и позволяют рекомендовать их широкому кругу читателей. Прежде
всего следует отметить, что авторы сумели разобраться в ситуации и отделить
прогрессивное в работе института от консервативного. Очерки не вызывают того
раздражения, которое испытываешь, читая восхищенные статьи о конъюктурных
фокусах Выбегаллы или восторженные переложения безответственных прогнозов
сотрудников из отдела абсолютного знания. Далее, приятно отметить верное
отношение авторов к магу, как к человеку. Маг для них -- не объект
опасливого восхищения и преклонения, но и не раздражающий кинодурак,
личность не от мира сего, которая постоянно теряет очки, не способна дать по
морде хулигану и читает влюбленной девушке избранные места из "Курса
дифференциального и интегрального исчисления". Все это означает, что авторы
взяли верный тон. К достоинствам очерков можно отнести и то, что авторы дали
институтские пейзажи с точки зрения новичка, а также не просмотрели весьма
глубокого соотношения между законами административными и законами
магическими. Что же касается недостатков очерков, то подавляющее большинство
из них определяется изначальной гуманитарной направленностью авторов. Будучи
профессиональными литераторами, авторы сплошь и рядом предпочитают так
называемую художественную правду так называемой правде фактов. И будучи
профессиональными литераторами, авторы, как и большинство литераторов,
назойливо эмоциональны и прискорбно невежественны в вопросах современной
магии. Никак не возражая против опубликования данных очерков, я тем не менее
считаю необходимым указать на некоторые конкретные погрешности и ошибки. 1.
Название очерков, как мне кажется, не вполне соответствует содержанию.
Используя эту действительно распространенную у нас поговорку, авторы,
видимо, хотели сказать, что маги работают непрерывно, даже когда отдыхают.
Это и в самом деле почти так и есть. Но в очерках этого не видно. Авторы
излишне увлеклись нашей экзотикой и не сумели избежать соблазна дать
побольше завлекательных приключений и эффектных эпизодов. Приключения духа,
которые составляют суть жизни любого мага, почти не нашли отражения в
очерках. Я конечно, не считаю последней главы третьей части, где авторы хотя
и попытались показать работу мысли, но сделали это на неблагодарном
материале довольно элементарной дилетантской логической задачи. (Кстати, я
излагал авторам свою точку зрения по этому вопросу, но они пожали плечами и
несколько обиженно сказали, что я отношусь к очеркам слишком серьезно.) 2.
Упомянутое уже невежество в вопросах магии как науки играет с авторами злые
шутки на протяжении всей книги. Так, например, формулируя диссертационную
тему М. Ф. Редькина, они допустили четырнадцать (!) фактических ошибок.
Солидный термин "гиперполе", который им, очевидно, очень понравился, они
вставляют в текст сплошь и рядом неуместно. Им, по-видимому, невдомек, что
диван-транслятор является излучателем не м-поля, а мю-поля; что термин
"живая вода" вышел из употребления в позапрошлом веке; что таинственного
прибора, под названием аквавитометр, и электронной машины под названием
"Алдан", в природе не существует; что заведующий вычислительной лабораторией
крайне редко занимается проверкой программ -- для этого существуют
математики-программисты, которых в нашей лаборатории двое и которых авторы
упорно называют девочками. Описание упражнений по материализации в первой
главе второй части сделано безобразно: на совести авторов остаются дикие
термины "вектор-магистатум" и "заклинание Ауэрса"; уравнение Стокса не имеет
к материализации никакого отношения, а Сатурн в описываемый момент никак не
мог находиться в созвездии Весов. (Этот последний ляпсус тем более
непростителен, что, насколько я понял, один из авторов является
астрономом-профессионалом.) Список такого рода погрешностей и нелепостей
можно было бы без труда продолжить, однако я не делаю этого, потому что
авторы наотрез отказались что-либо исправлять. Выбросить непонятную им
терминологию они тоже отказались: один заявил, что терминология необходима
для антуража, а другой -- что она создает колорит. Впрочем, я был вынужден
согласиться с их соображением о том, что подавляющее большинство читателей
вряд ли окажется способным отличить правильную терминологию от ошибочной и
что какая бы терминология ни наличествовала, все равно ни один разумный
читатель ей не поверит. 3. Стремление к упомянутой выше художественной
правде (по выражению одного из авторов) и типизации (по выражению другого)
привело к значительному искажению образов реальных людей, участвующих в
повествовании. Авторы вообще склонны к нивелировке героев, и потому более
или менее правдоподобен у них разве что Выбегалло и в какой-то степени
Кристобаль Хозевич Хунта (я не считаю эпизодического образа вурдалака
Альфреда, который получился лучше, чем кто-нибудь другой). Например, авторы
твердят, что Корнеев груб, и воображают, будто читатель сможет составить
себе правильное представление об этой грубости. Да, Корнеев действительно
груб. Но именно поэтому описанный Корнеев выглядит "полупрозрачным
изобретателем" (в терминологии самих авторов) по сравнению с Корнеевым
реальным. То же относится и к пресловутой вежливости Э. Амперяна. Р. П.
Ойра-Ойра в очерках совершенно бесплотен, хотя именно в описываемый период
Скачать книгу [0.18 МБ]
Пирамида