было очень трудно, и именно там концентрировались отборные части Боевой
Гвардии. Гай прослужил на Юге три года и рассказывал невероятные вещи.
Южнее пустыни, на другом конце единственного материка планеты, тоже
могли сохраниться какие-то государства, но они не давали о себе знать.
Зато постоянно и неприятно давала о себе знать так называемая Островная
Империя, обосновавшаяся на двух мощных архипелагах другого полушария.
Мировой Океан принадлежал ей. Радиоактивные воды бороздил огромный флот
подводных лодок, вызывающе окрашенных в снежно-белый цвет, оснащенных по
последнему слову истребительной техники, с бандами специально
выдрессированных головорезов на борту. Жуткие, как призраки, белые
субмарины держали под страшным напряжением прибрежные районы, производя
неспровоцированные обстрелы и высаживая пиратские десанты. Этой белой
угрозе также противостояла Гвардия.
Картина всемирного хаоса и разрушения потрясла Максима. Перед ним
была планета-могильник, планета, на которой еле-еле теплилась разумная
жизнь, и эта жизнь готова была окончательно погасить себя в любой момент.
Максим слушал Раду, ее спокойные и страшные рассказы о том, как мать
получила известие о гибели отца (отец, врач-эпидемиолог, отказался
покинуть зачумленный район, а у государства в то время не было ни времени,
ни возможностей бороться с чумой регулярными средствами, и на район была
просто сброшена бомба); о том, как десять лет назад к столице подступили
мятежники, началась эвакуация, в толпе, штурмующей поезд, затоптали
бабушку, мать отца, а через десять дней умер от дизентерии младший
братишка; о том, как после смерти матери она, чтобы прокормить маленького
Гая и совершенно беспомощного дядюшку Каана, по восемнадцать часов в сутки
работала судомойкой на пересылочном пункте, потом уборщицей в роскошном
притоне для спекулянтов, потом выступала в "женских бегах с
тотализатором", потом сидела в тюрьме, правда - недолго, но из-за этой
тюрьмы осталась без работы и несколько месяцев просила милостыню...
Максим слушал дядюшку Каана, когда-то крупного ученого, как в первый
же год войны упразднили Академию Наук, составили Его Императорского
Величества Академии батальон; как во время голода сошел с ума и повесился
создатель эволюционной теории; как варили похлебку из клея, соскобленного
с обоев; как голодная толпа разгромила зоологический музей и захватила в
пищу заспиртованные препараты...
Максим слушал Гая, его бесхитростные рассказы о строительстве башен
противобаллистической защиты на южной границе, как по ночам людоеды
подкрадываются к строительным площадкам и похищают воспитуемых-рабочих и
сторожевых гвардейцев; как в темноте неслышными призраками нападают
беспощадные упыри, полу-люди, полу-медведи, полу-собаки; слушал его
восторженную хвалу системе ПБЗ, которая создавалась ценой невероятных
лишений в последние годы войны, которая по сути и прекратила военные
действия, защитив страну с воздуха, которая и теперь является единственной
гарантией безопасности от агрессии с севера... А эти мерзавцы устраивают
нападения на отражательные башни, продажная сволочь, убийцы женщин и
детей, купленные на грязные деньги Хонти и Пандеи, выродки, мразь хуже
всякого Крысолова... Нервное лицо Гая искажалось ненавистью. Здесь самое
главное, говорил он, постукивая кулаком по столу, и поэтому я пошел в
Гвардию, не на завод, не в поле, не в контору - в Боевую Гвардию, которая
сейчас отвечает за все...
Максим слушал жадно, как страшную, невозможную сказку, тем более
страшную и невозможную, что все это было на самом деле, что многое и
многое из этого продолжало быть, а самое страшное и самое невозможное из
этого могло повториться в любую минуту. Смешно и стыдно стало ему думать о
собственных неурядицах, игрушечными сделались его собственные проблемы -
какой-то там контакт, нуль-передатчик, тоска по дому, ломание рук...
Грузовик круто свернул в неширокую улицу с многоэтажными кирпичными
домами, и Панди сказал: "Приехали". Прохожие на тротуаре шарахнулись к
стенам, закрываясь от света фар. Грузовик остановился, над кабиной
водителя выдвинулась длинная телескопическая антенна.
- Выходи! - в один голос гаркнули командиры второй и третьей секции,
и гвардейцы посыпались через борта.
- Первой секции остаться на месте! - скомандовал Гай.
Вскочившие было Панди и Максим снова сели.
- На тройки разберись! - орали капралы на тротуаре. - Вторая секция,
вперед! Третья секция, за мной!
Прогрохотали подкованные сапоги, восторженно взвизгнул женский голос,
кто-то с верхнего этажа пронзительно завопил:
- Господа! Боевая Гвардия!..
- Да здравствует Боевая Гвардия!
- Ура! - закричали бледные люди, прижимавшиеся к стенам, чтобы не
мешать. Эти прохожие словно ждали здесь гвардейцев и теперь, дождавшись,
радовались им, как лучшим друзьям.
Сидевший справа от Максима кандидат Зойза, совсем еще мальчишка,
длинный, тощий, с белесым пухом на щеках, ткнул Максима острым локтем в
бок и радостно подмигнул. Максим улыбнулся в ответ. Секции уже исчезли в
подъездах, у дверей стояли только капралы, стояли твердо, надежно, с
неподвижными лицами под беретами набекрень. Хлопнула дверь кабины, и голос
ротмистра Чачу прокаркал:
- Первая секция, выходи, стройся!
Максим прыжком перемахнул через борт. Когда секция построилась,
ротмистр движением руки остановил Гая, подбежавшего с рапортом, подошел к
строю вплотную и скомандовал:
- Надеть каски!
Действительные рядовые словно ждали этой команды, а кандидаты
несколько замешкались. Ротмистр, нетерпеливо постукивая каблуком,
дождался, пока Зойза справится с подбородочным ремнем, и скомандовал
"направо" и "бегом вперед". Он сам побежал впереди, неуклюже-ловкий,
сильно отмахивая покалеченной рукой, ведя секцию под темную арку мимо
железных баков с гниющими отбросами, во двор, узкий и мрачный, как
колодец, заставленный поленницами дров, свернул под другую арку, такую же
мрачную и вонючую, и остановился перед облупленной дверью под тусклой
лампочкой.
- Внимание! - каркнул он. - Первая тройка и кандидат Сим пойдут со
мной. Остальные останутся здесь. Капрал Гаал, по свистку вторую тройку ко
мне наверх, на четвертый этаж. Никого не выпускать, брать живым, стрелять
только в крайнем случае. Первая тройка и кандидат Сим, за мной!
Он толкнул обшарпанную дверь и исчез. Максим, обогнав Панди, кинулся
следом. За дверью оказалась крутая каменная лестница с липкими железными
перилами, узкая и грязная, озаренная каким-то нездоровым гнойным светом.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида