Нам и в голову не приходило, что дело тут совсем не в идеологии. Они,
эти образцово-показательные "ослы, рожденные под луной", ведь НА САМОМ ДЕЛЕ
ТАК ДУМАЛИ: что язык должен быть по возможности бесцветен, гладок,
отлакирован и уж ни в коем случае не груб; что фантастика должна быть
обязательно фантастична и уж во всяком случае не должна соприкасаться с
грубой, зримой и жестокой реальностью; что читателя вообще надо оберегать от
реальности -- пусть он живет мечтами, грезами и красивыми бесплотными
идеями... Герои произведения не должны "ходить" -- они должны "выступать";
не "говорить" -- но "произносить"; ни в коем случае не "орать" -- а только
лишь "восклицать"!.. Это была такая специфическая эстетика, вполне
самодостаточное представление о литературе вообще и о фантастике в
частности, такое специфическое мировоззрение, если угодно. Довольно
распространенное, между прочим, и вполне безобидное, при условии только, что
носитель этого мировоззрения не имеет возможности влиять на литературный
процесс.
Сборник "Неназначенные встречи" вышел в свет осенью 1980 года,
изуродованный, замордованный и жалкий. От первоначального варианта остался в
нем только "Малыш" -- "Дело об убийстве" потерялось на полях сражений еще
лет пять тому назад, а "Пикник..." был так заредактирован, что ни читать
его, ни даже просто перелистывать авторам не хотелось.
И все же авторы победили. Это был один из редчайших случаев в истории
советского книгоиздательства: Издательство не хотело выпускать книгу, но
Автор заставил его сделать это. Знатоки считали, что такое попросту
невозможно. Оказалось -- возможно. Восемь лет. Четырнадцать писем в
"большой" и "малый" ЦК. Двести унизительных исправлений текста. Не
поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной
энергии... Да, авторы победили,, ничего не скажешь. Но то была Пиррова
победа.
Впрочем, "Пикник..." был и остается по сей день популярнейшей из
повестей АБС -- во всяком случае, за рубежом. Тридцать восемь изданий в
двадцати странах (по данным на конец 1997 года). Рейтинг повести в России
тоже достаточно высок, хотя и уступает, скажем, рейтингу "Понедельника...".
Повесть все еще продолжает жить и, может быть, даже доживет до XXI века.
Разумеется, текст "Пикника..." в современных изданиях полностью
восстановлен и приведен к авторскому варианту. Но сборник "Неназначенные
встречи" мне и сегодня неприятно даже просто брать в руки, не то что читать.
* 1973--1978 ГОДЫ. *
"ЗА МИЛЛИАРД ЛЕТ ДО КОНЦА СВЕТА".
23 апреля 1973 года в нашем рабочем дневнике появляется запись: "Арк
приехал писать заявку в "Аврору".
1. "Фауст, XX век". Ад и рай пытаются прекратить развитие науки.
2. "За миллиард лет до конца света" ("до Страшного Суда"). Диверсанты.
Дьявол. Пришельцы. Спруты Спиридоны. Союз 9-ти. Вселенная..."
Далее следует заявка, в которой суть и сюжет будущей повести излагаются
достаточно подробно и вполне узнаваемо. Редкий случае когда "скелет" повести
нам удалось построить фактически за один-единственный рабочий день.
Разработка продолжена была еще и во время майской встречи, мы даже
начали писать черновик и написали десяток страниц, но потом вынуждены были
прерваться --сначала для работы над сценарием "Бойцового кота", а потом над
повестью "Парень из преисподней". И только в июне 1974 года, переписав уже
написанные десять страниц заново, мы взялись за "Миллиард..." основательно и
закончили его вчистую в декабре.
Я уверен теперь, что задержка почти на год пошла этой повести только на
пользу. Весной 1974 года БН оказывается вовлечен в так называемое "дело
Хейфеца": он впервые лоб в лоб сталкивается с нашими доблестными
"компетентными органами", к счастью, правда, только лишь в качестве
свидетеля. Столкновение это (достаточно подробно описанное у С.Витицкого в
"Поиске предназначения") оставило в душе БН впечатления неизгладимые и
окрасило всю атмосферу "Миллиарда..." совершенно специфическим образом и в
совершенно специфические тона. "Миллиард..." стал для БН (и разумеется, --
по закону сообщающихся сосудов -- и для АН тоже) повестью о мучительной и
фактически бесперспективной борьбе человека за сохранение, так сказать,
"права первородства" против тупой, слепой, напористой силы, не знающей ни
чести, ни благородства, ни милосердия, умеющей только одно -- достигать
поставленных целей. Любыми средствами, но зато всегда и без каких-либо
осечек. И когда писали мы эту нашу повесть, то ясно видели перед собою
совершенно реальный и жестокий прообраз выдуманного нами Гомеостатического
Мироздания, и себя самих видели в подтексте, и старались быть реалистичны и
беспощадны и к себе, и ко всей этой придуманной нами ситуации, из которой
выход был, как и в реальности, только один -- через потерю, полную или
частичную, уважения к самому себе. "А если у тебя хватит пороху быть самим
собой (как писал Джон Апдайк), то расплачиваться за тебя будут другие".
Замечательно, что подтекст этой повести, казалось бы, тщательно
замаскированный, все-таки неуправляемо выпирал наружу и настораживал
начальство без промаха. Так, "Аврора", с нетерпением ждавшая эту нашу
повесть, фактически заказавшая ее и даже заплатившая за нее аванс --
несмотря на хорошие рецензии, несмотря на совершенную невозможность
придраться к чему-то определенному, несмотря на изначально доброе к авторам
отношение, -- сразу же потребовала перенести действие в какую-нибудь
капстрану, а когда авторы отказались, тут же повесть и отвергла -- с
сожалением, но решительно.
Повесть удалось опубликовать в журнале "Знание -- сила", причем ценою
сравнительно небольших переделок. Первой жертвой цензуры пал, разумеется,
Лидочкин лифчик, объявленный ядовитой бомбой, заложенной авторами под
народную нравственность... Но более всего, помнится, удивило нас решительное
и совершенно бескомпромиссное требование убрать из текста предостерегающую
телеграмму ("БОБКА МОЛЧИТ НАРУШАЕТ ГОМЕОСТАТИЧЕСКОЕ МИРОЗДАНИЕ..."). У кого
именно из начальства и какие "неуправляемые ассоциации" вызвала эта
телеграмма, так и осталось редакционной тайной. Вообще-то начальство
требовало сначала убрать Гомеостатическое Мироздание en grand, но нам с
нашими друзьями-редакторами удалось отбиться сравнительно недорогой ценой:
упразднив понятие "гомеостазис" (которому начальство придавало почему-то
некое социально-мистическое значение) и введя понятие "Сохранение Структуры"
(видимо, этого социально-мистического духа напрочь лишенное).
Скачать книгу [0.11 МБ]
Пирамида