Глаза у Этьена Ламондуа были черные и спокойные - глаза человека,
знающего, что он всегда прав.
6
Роберт видел, как все это произошло.
Он сидел на корточках на плоской крыше башни дальнего контроля и
осторожно отсоединял антенны-приемники. Их было сорок восемь - тонких
тяжелых стерженьков, вмонтированных в скользящую параболическую раму, и
каждый нужно было аккуратно вывернуть и со всеми предосторожностями
уложить в специальный футляр. Он очень торопился и то и дело поглядывал
через плечо на север.
Над северным горизонтом стояла высокая черная стена. По гребню ее,
там, где она упиралась в тропопаузу, шла ослепительная световая кайма, а
еще выше в пустом небе вспыхивали и гасли бледные сиреневые разряды. Волна
надвигалась неодолимо, но очень медленно. Не верилось, что ее сдерживает
редкая цепь неуклюжих машин, казавшихся отсюда совсем маленькими. Было
как-то особенно тихо и знойно, и солнце казалось особенно ярким, как в
предгрозовые минуты на Земле, когда все затихает и солнце еще светит
вовсю, но полнеба уже закрыто черно-синими тяжелыми тучами. В этой тишине
было что-то особенно зловещее, непривычное, почти потустороннее, потому
что обыкновенно наступающая Волна бросала впереди себя многобалльные
ураганы и рев бесчисленных молний.
А сейчас было совсем тихо. До Роберта отчетливо доносились торопливые
голоса с площади внизу, где в тяжелый вертолет навалом грузили особо
ценное оборудование, дневники наблюдений, записи автоматических приборов.
Было слышно, как Пагава гортанно бранит кого-то за то, что преждевременно
сняли анализаторы, а Маляев неспешно обсуждает с Патриком сугубо
теоретический вопрос о вероятном распределении зарядов в энергетическом
барьере над Волной. Все население Гринфилда собралось сейчас в этой башне
под ногами Роберта и на площади. Взбунтовавшиеся биологи и две компании
туристов, остановившиеся накануне в поселке на ночлег, были отправлены за
полосу посевов. Биологов отправили на птерокаре вместе с лаборантами,
которым Пагава приказал оборудовать за полосой посевов новый
наблюдательный пункт, а за туристами прибыл специальный аэробус из
Столицы. И биологи и туристы были очень недовольны; и когда они улетели, в
Гринфилде остались только довольные.
Роберт работал почти машинально и, как всегда, работая руками, думал
о самых разных вещах. Очень болит плечо. Странно: плечом нигде не
стукался. Живот саднит, ну, живот понятно - когда споткнулся об ульмотрон.
Интересно, как сейчас выглядит этот ульмотрон. И как выглядит мой
птерокар. И как выглядит... Интересно, что здесь будет через три часа.
Цветники жалко... Детишки целое лето трудились, выдумывали самые
фантастические сочетания цветов. И тогда мы познакомились с Таней. Та-ня,
- тихонько позвал он. Как ты там сейчас? Он прикинул расстояние от фронта
Волны до Детского. Безопасно, подумал он с удовлетворением. Они там,
наверное, и не знают о том, что Волна, что взбунтовались биологи, что я
чуть не погиб, что Камилл...
Он выпрямился, вытер лицо тыльной стороной ладони и посмотрел на юг,
на бесконечные зеленые поля хлеба. Он пытался думать о гигантских стадах
мясных коров, которых перегоняют сейчас в глубь континента; о том, как
много придется работать над восстановлением Гринфилда, когда рассеется
Волна; и как неприятно после двухлетнего изобилия снова возвращаться к
синтепище, к искусственным бифштексам, к грушам с привкусом зубной пасты,
к хлорелловым "супам сельским", к котлетам бараньим квазибиотическим и
прочим чудесам синтеза, будь они неладны... Он думал о чем попало, но он
ничего не мог сделать.
Никуда не уйти от удивленных глаз Пагавы, от ледяного тона Маляева,
от преувеличенно-участливого обращения Патрика. Самое страшное, что ничего
нельзя сделать. Что со стороны это должно выглядеть, мягко выражаясь,
странно. А зачем, собственно, выражаться мягко? Это выглядит попросту
однозначно. Испуганный наблюдатель в растерзанном виде прилетает в чужом
флаере и заявляет о гибели товарища. А товарищ, оказывается, был жив.
Товарищ, оказывается, погиб уже после, когда испуганный наблюдатель удирал
на его флаере. Но он же был раздавлен насмерть, в десятый раз повторял про
себя Роберт. А может быть, это был просто бред? Может быть, я перепугался
до бреда? Никогда не слыхал о таких вещах. Но ведь и о том, что случилось
- если это случилось, - я тоже никогда не слыхал. Ну и пусть, в отчаянии
подумал он. Пусть не верят. Танюшка поверит. Только бы она поверила! А им
все равно, они о Камилле забыли сразу. Они будут вспоминать о нем, только
когда будут видеть меня. И будут смотреть на меня своими теоретическими
глазами, и анализировать, и сопоставлять, и взвешивать. И строить наименее
противоречивые гипотезы, и только правды они никогда не узнают... И я тоже
никогда не узнаю правды.
Он вывернул последнюю антенну, уложил ее в футляр, затем собрал все
футляры в плоский картонный ящик, и тут с севера донесся гулкий хлопок,
словно в огромном пустом зале лопнул воздушный шарик. Обернувшись, Роберт
увидел, как на аспидно-черном фоне Волны встает длинный белый факел.
Горела "харибда". Сейчас же внизу смолкли голоса, взвыл и заглох
работавший вхолостую мотор вертолета. Наверное, все там прислушивались и
смотрели на север. Роберт еще не понял, что произошло, когда затряслось,
задребезжало и из-под башни, подминая уцелевшие пальмы, поползла резервная
"харибда", задирая на ходу раструб поглотителя. На открытом месте она
взревела так, что заложило уши, и покатилась на север затыкать прорыв,
окутавшись облаком рыжей пыли.
Дело было довольно обычное: одна из "харибд" не успела отвести в
базальт избыток энергии из емкостей, и Роберт уже нагнулся за картонным
ящиком, но тут у подножья черной стены что-то ярко вспыхнуло, взлетел веер
разноцветного пламени, и еще один столб белого дыма, наливаясь и густея на
глазах, потянулся к небу. Докатился новый хлопок. Внизу дружно закричали,
и Роберт сразу увидел далеко к востоку еще несколько факелов. "Харибды"
вспыхивали одна за другой, и через минуту тысячекилометровая стена Волны,
напоминавшая теперь классную доску, исчерченную мелом, качнулась и
поползла вперед, выбрасывая перед собой в степь черные вспухающие кляксы.
Роберт с трудом глотнул пересохшим горлом и, подхватив ящик, побежал вниз
по лестнице.
По коридорам метались люди. Пробежала перепуганная Зиночка, прижимая
Скачать книгу [0.10 МБ]
Пирамида