Бесплатная,  библиотека и галерея непознанного.Пирамида

Бесплатная, библиотека и галерея непознанного!
Добавить в избранное

полулежал в кресле и угрюмо смотрел, как дядя Юра и Стась
Ковальский, у которого голова была тоже обмотана бинтом, жадно
хлебают прямо из кастрюли какое-то дымящееся варево.
Заплаканная Сельма сидела рядом с ним, судорожно вздыхала и все
пыталась взять его за руку. Волосы ее были растрепаны, краска с
ресниц измазала щеки, лицо было опухшее и все горело красными
пятнами. И дико выглядел на ней легкомысленный прозрачный
халатик, спереди весь мокрый от мыльной воды.

-- ...Это он забить тебя хотел, -- объяснял Стась, не
переставая хлебать. -- Нарочно тебя так, понимаешь, аккуратно
обрабатывал, чтобы надольше хватило. Я эту штуку знаю, меня
голубые гусары тоже вот так же обрабатывали. Только я весь
курс, понимаешь, прошел -- уже меня ногами топтать стали, да
тут, слава божьей матери, оказалось, что я не тот, другого им
надо было...

-- Нос сломали -- это ерунда, -- подтверждал дядя Юра. --
Нос не это самое... и сломанный сойдет... А ребро... -- Он
махнул рукой с ложкой. -- Я их сколько себе ломал, ребер этих.
Главное -- кишки целы, печенки-селезенки...

Сельма судорожно вздохнула и снова попыталась взять Андрея
за руку. Он посмотрел на нее и сказал:

-- Хватит реветь. Поди переоденься, и вообще...

Она послушно встала и вышла в другую комнату. Андрей
пошарил во рту языком, нащупал еще что-то твердое и вытолкнул
на палец.

-- Пломбу выбил, -- проговорил он.

-- Ну да? -- удивился дядя Юра.

Андрей показал. Дядя Юра присмотрелся и покачал головой.
Стась тоже покачал головой и сказал:

-- Редкий случай. А только я, когда отлеживался, -- три
месяца, знаешь ли, отлеживался, -- так я все больше зубы
сплевывал. Баба мне ребра парила каждый день. Умерла потом, а я
вот видишь -- жив. И хоть бы хрен.

-- Три месяца! -- сказал дядя Юра с презрением. -- Мне
когда задницу оторвало под Ельней, я полгода по госпиталям
мотался. Это же жуткая вещь, браток, когда ягодицу оторвет.
Там, понимаешь, в ягодице, все главные сосуды сплетаются. А мне
по касательной как шваркнет болванкой!.. Ребята, спрашиваю, что
же это такое, где же задница-то? А мне, веришь, штаны содрало
начисто по самые голенища, как не было штанов... в голенищах
еще что-то осталось, а сверху -- ну ничего!.. -- Он облизал
ложку. -- Федьке Чепареву тогда голову оторвало, -- сообщил он.
-- Той же болванкой и оторвало...

Стась тоже облизал ложку, и некоторое время они сидели
молча и глядели в кастрюлю. Потом Стась деликатно кашлянул и
снова запустил ложку в пар. Дядя Юра последовал его примеру.

Вернулась Сельма. Андрей взглянул на нее и отвел глаза.
Вырядилась дура. Серьги свои гигантские нацепила, декольте,
намазалась опять, как шлюха... Шлюха и есть... Не мог он на нее
смотреть, ну ее к черту совсем. Сначала этот срам в прихожей, а
потом срам в ванной, когда она, рыдая в голос, стягивала с него
обмоченные трусы, а он глядел на сине-черные пятна у себя на
животе и боках и опять плакал -- от жалости к себе и от
бессилия... И конечно же, пьяна, опять пьяна, каждый божий день
она пьяна, и сейчас, пока переодевалась, обязательно хлебнула
из горлышка...

-- Врач этот... -- сказал дядя Юра задумчиво. -- Ну, лысый
этот, который сейчас приходил, -- где это я его видел?

-- Очень может быть, у нас и видели, -- сказала Сельма,
улыбаясь обольстительно. -- Он в соседнем подъезде живет. Кем
он сейчас работает, Андрей?

-- Кровельщиком, -- мрачно сказал Андрей.

Она напропалую спала с этим лысым доктором, весь дом знал.
Он и не скрывался особенно. Да и никто не скрывался, впрочем.

-- Как так -- кровельщиком? -- поразился Стась, не донеся
ложку до усов.

-- А вот так, -- сказал Андрей. -- Крыши кроет, баб
кроет... -- Он с кряхтением поднялся, полез в комод и вытащил
сигареты. Опять двух пачек не хватало.

-- Баб-то ладно... -- ошарашенно бормотал Стась,
потряхивая ложкой над кастрюлей. -- Крыши-то как? А ежели он
сорвется? Врач ведь...

-- А они вечно что-нибудь в Городе придумают, -- ядовито
сказал дядя Юра. Он сунул было ложку за голенище, но
спохватился и положил ее на стол.
-- Это как у нас в Тимофеевке, сразу после войны, прислали
в один колхоз председателем грузина, политрука бывшего...

Зазвенел телефон. Сельма взяла трубку.


Скачать книгу [0.31 МБ]