-- Ладно, поехали, -- сказал Дональд и полез в кабину.
-- Слушай, Кэнси, -- сказал Андрей, берясь за дверцу. -- А
кем ты был раньше?
-- Контролером на литейном заводе, а до того -- министром
коммунального...
-- Да нет, не здесь, а там...
-- А-а, там? Там я был литсотрудником в издательстве
"Хаякава".
Дональд завел двигатель, и старенький грузовик затрясся и
залязгал, испуская густые клубы синего дыма.
-- У вас правый подфарник не горит! -- крикнул Кэнси.
-- Он у нас сроду не горел, -- отозвался Андрей.
-- Так почините! Еще раз увижу -- оштрафую!
-- Понасажали вас на нашу голову...
-- Что? Не слышу!
-- Бандитов, говорю, лови, а не шоферов! -- проорал
Андрей, стараясь перекричать лязг и дребезг. -- Дался тебе наш
подфарник! И когда только вас всех разгонят, дармоедов!
-- Скоро! -- крикнул Кэнси. -- Теперь уже скоро -- не
пройдет и ста лет!
Андрей погрозил ему кулаком, махнул Вану и ввалился на
сиденье рядом с Дональдом. Грузовик рванулся вперед, чиркнул
бортом по стене в арке ворот, выкатился на Главную улицу и
круто повернул направо.
Устраиваясь поудобнее, так, чтобы пружина, вылезшая из
сиденья, не колола в зад, Андрей искоса поглядел на Дональда.
Дональд сидел прямо, положив левую руку на баранку, а правую --
на рычаг переключения скоростей, надвинув шляпу на глаза и
выставив острый подбородок, и гнал во всю мощь. Он всегда ездил
так, "с максимальной разрешенной скоростью", не думая даже
тормозить перед выбоинами на асфальте, и на каждой такой
выбоине в кузове тяжело ухали баки с мусором, дребезжал
проржавевший капот, а сам Андрей, как не старался упираться
ногами, подлетал и падал в точности на острие проклятой
пружины. Только раньше все это сопровождалось веселой
перебранкой, а сейчас Дональд молчал, тонкие губы его были
крепко сжаты, на Андрея он не смотрел вовсе, и потому чудился в
этой обычной тряске какой-то злой умысел.
-- Что это с вами, Дон? -- спросил Андрей наконец. -- Зубы
болят?
Дональд коротко дернул плечом и ничего не ответил.
-- Правда, вы какой-то сам не свой последние дни. Я же
вижу. Может быть, я вас обидел как-нибудь нечаянно?
-- Бросьте, Андрей, -- проговорил Дональд сквозь зубы. --
При чем здесь вы?
И опять Андрею почудилось в этих словах какое-то
недоброжелательство и даже что-то обидное, оскорбительное: где
уже тебе, сопляку, меня, профессора, обидеть?.. Но тут Дональд
заговорил снова:
-- Я ведь не зря сказал вам, что вы счастливый. Вам и в
самом деле можно только позавидовать. Все это идет как-то мимо
вас. А по мне это идет, как паровой каток. Ни одной целой кости
не осталось.
-- О чем вы? Ничего не понимаю.
Дональд молчал, искривив губы. Андрей посмотрел на него,
невидящими глазами поглядел вперед на дорогу, снова покосился
на Дональда, почесал себе макушку и расстроенно сказал:
-- Честное слово, ничего не понимаю. Так вроде все хорошо
идет...
-- Потому я вам и завидую, -- жестко сказал Дональд. -- И
хватит от этом. Не обращайте внимания.
-- То есть как не обращать внимания? -- сказал Андрей,
совсем расстроившись. -- Как это я могу не обращать внимания?
Мы здесь вместе... вы, я, ребята... Конечно, дружба -- это
большое слово, слишком большое... Ну, просто товарищи... Я бы,
например, рассказал, если что... Ведь никто не откажется
помочь! Ну, сами скажите: если бы со мной что-нибудь случилось
и я бы попросил у вас помощи, вы бы мне отказали? Ведь не
отказали бы, верно?
Правая рука Дональда оторвалась от рычага и легонько
потрепала Андрея по плечу. Андрей замолчал. Его переполняли
чувства. Снова все было хорошо, все было в порядке. Дональд был
в порядке. Просто обычная хандра. Может же быть у человека
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида