Ну, теперь у нас пойдет пир горой! Пойду посмотрю, чего они там
копаются. Там и делать то нечего, а они, понимаешь, развели
работу...
Ван быстро оттеснил Кэнси от стола и принялся аккуратно и
ловко переставлять приборы. Кэнси свободной рукой и зубами
поправлял повязку. Андрей сунулся ему помогать.
-- Что-то Дональд не идет, -- сказал он озабоченно.
-- Заперся у себя, -- отозвался Ван. -- Не велел
беспокоить.
-- Чего-то он хандрит, ребята, последнее время. Ну, и бог
с ним. Слушай, Кэнси, что это у тебя с рукой?
Кэнси ответил, слегка скривив лицо:
-- Павиан цапнул. Такая сволочь -- до кости прокусил.
-- Ну да? -- поразился Андрей. -- А мне показалось, они,
вроде, мирные...
-- Ну, знаешь, мирные... Когда тебя поймают и начнут тебе
ошейник клепать...
-- Какой ошейник?
-- Приказ номер пятьсот семь. Всех павианов
перерегистрировать и снабдить ошейником с номером. Завтра будем
раздавать их населению. Ну, мы штук двадцать окольцевали, а
остальных перегнали на соседний участок, пусть там разбираются.
Ну, чего ты стоишь с открытым ртом?.. Рюмки давай, рюмок не
хватает...
Когда выключили солнце, вся компания была порядочно уже на
взводе. В мгновенно наступившей темноте Андрей вылез из-за
стола и, сшибая ногами какие-то кастрюли, стоящие на полу,
добрался до выключателя.
-- Н-не пугайтесь, милая фрейлейн, -- бубнил у него за
спиной Фриц. -- Это здесь всегда...
-- Да будет свет! -- провозгласил Андрей, старательно
выговаривая слова.
Под потолком вспыхнула пыльная лампочка, свет был жалкий,
как в подворотне. Андрей обернулся и оглядел собрание.
Все было очень хорошо, Во главе стола на высокой кухонной
табуретке восседал, слегка покачиваясь, Юрий Константинович
Давыдов, полчаса назад ставший для Андрея раз и навсегда дядей
Юрой. В крепко сжатых зубах дяди Юры дымилась атлетическая
козья нога, в правой руке он сжимал граненый стакан, полный
благородного первача, а заскорузлым указательным пальцем левой
водил перед носом сидящего рядом Изи Кацмана, который был уже
вовсе без галстука и без пиджака, а на подбородке и на груди
его сорочки явственно обнаруживались следы мясного соуса.
По правую руку от дяди Юры скромно сидел Ван -- перед ним
стояла самая маленькая тарелочка с маленьким кусочком и лежала
самая щербатая вилка, а бокал для первача он взял себе с
отбитым краем. Голова его совсем ушла в плечи, лицо с закрытыми
глазами было поднято и блаженно улыбалось: Ван наслаждался
покоем.
Быстроглазый разрумянившийся Кэнси с аппетитом закусывал
кислой капустой и что-то живо рассказывал Отто, героически
сражавшимся с осоловением и, в минуты одержанных побед, громко
восклицавшему: "Да! Конечно! Да! О, да!"
Сельма Нагель, шведская шлюха, была прямо-таки красавица.
Она сидела в кресле, перекинув ноги через мягкий подлокотник, и
сверкающие эти ноги находились как раз на уровне груди бравого
унтера Фрица, так что глаза у Фрица горели, и весь он шел
красными пятнами от возбуждения. Он лез к Сельме с полным
стаканом и все норовил выпить с нею на брудершафт, а Сельма
отпихивала его своим бокалом, хохотала, болтала ногами и время
от времени стряхивала волосатую ласковую лапу Фрица со своих
коленок.
Только стул Андрея по другую сторону от Сельмы был пуст, и
был печально пуст стул, поставленный для Дональда. Жалко как --
Дональда нет, подумал Андрей. Но! Выдержим и это! И не с таким
нам приходилось справляться... Мысли его несколько путались, но
общий настрой был мужественный, с легким налетом трагизма. Он
вернулся на свое место, взял стакан и заорал:
-- Тост!
Никто не обратил на него внимания, только Отто дернул
головой, словно кусаемая слепнями лошадь, и отозвался: "Да! О,
да!"
-- Я сюда приехал, потому что поверил! -- громко басил
дядя Юра, не давая хихикающему Изе убрать его сучковатый палец
у себя из-под носа. -- А поверил потому, что больше верить было
не во что. А русский человек должен во что-то верить, понял,
браток? Если ни во что не верить, ничего, кроме водки, не
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида