любопытные из наших постепенно придвигаются к молодым людям. Смешно было
смотреть, как неумело Морфей пытается завести с ними разговор насчет
погоды в Марафинах, а Парал, вознамерившись взять быка за рога, предлагает
им выпивку. Молодые люди, как бы не видя никого вокруг, исправно поглощали
придвигавшиеся к ним напитки, но продолжали хранить бесстрастное молчание.
Шутки их не смешили, намеки их не задевали, а прямых вопросов они словно
бы даже и не слышали вовсе. Я не знал, что и думать. Я то восхищался их
необычной выдержкой, их полным равнодушием к смешным попыткам втянуть их в
разговор, то начинал склоняться к мысли, что это действительно марсианские
роботы, что отвратительная внешность марсиан не позволяет им представать
перед нами самолично, то подозревал в них самих марсиан, о которых мы, в
сущности, до сих пор ничего не знаем. Наши, обнаглев, сгрудились вокруг
молодых людей и уже без всякого стеснения обсуждали их личности, а кое-кто
осмеливался даже пробовать на ощупь материал их пальто. Все теперь были
убеждены, что перед ними роботы. Япет даже начал беспокоиться. Подавая мне
бренди, он расстроенно сказал: "Как же так - роботы? Взяли по два джина,
по два бренди, две пачки сигарет, а платить кто будет?" Я объяснил ему,
что программа робота, предусматривающая потребление напитков и сигарет,
без сомнения должна предусматривать и какой-то способ оплаты
потребленного. Япет успокоился, но тут у стойки началась драка.
Как потом стало известно, желчный Парал заключил пари с дураком
Димантом, что Димант приложит к руке робота горящую сигарету и ничего от
этого не случится. Своими же глазами я увидел вот что. Из развлекающейся
толпы, подобно пробке из бутылки, вырвался вдруг Димант. Он пролетел
спиной вперед через весь зал, мелко суча ногами, опрокидывая столики и
встречных, и упал в углу. Не прошло и секунды, как совершенно подобным же
образом, но в другом углу, оказался Парал. Наши бросились врассыпную, а я,
ничего еще тогда не поняв, увидел, что молодые люди по-прежнему тихо сидят
у стойки и задумчиво, одинаковым движением подносят к губам рюмки со
спиртным.
Парала и Диманта подняли и оттащили за кулисы приводить в себя. Я
взял свой стакан и тоже проследовал за кулисы. Мне захотелось выяснить,
что произошло. Я пришел в тот момент, когда Димант уже очнулся и сидел с
самым идиотским видом, ощупывая свою грудь. Парал еще не приходил в себя,
но уже глотал джин и запивал содовой. Рядом с ним, держа наготове
полотенце, стояла служанка, чтобы подвязать ему челюсть, когда он очнется.
Там я узнал описанную выше версию инцидента и согласился с остальными, что
Парал провокатор, а Димант просто дурак, не лучше Пандарея. Однако
высказав эти разумные соображения, наши ничуть не удовлетворились, а
забрали себе в голову, что этого так оставить нельзя. Полифем, державшийся
до этого в тени, заявил, что это будет первая боевая акция нашей дружины.
Этих молодчиков мы встретим, когда они выйдут из трактира, сказал он и
принялся командовать, кто из нас где должен встать и по какому месту и
когда начинать бить. Я немедленно отмежевался от этой затеи. Во-первых, я
вообще противник насилия, во мне нет решительно ничего от унтер офицера.
Во-вторых, я не видел тогда за молодыми людьми никакой особенной вины. И
наконец, я планировал вовсе не драться с ними, а поговорить о своих делах.
Я потихоньку выбрался из-за кулис, вернулся к своему столику, и именно эти
мои действия положили начало дальнейшему, столь огорчительному для меня
событию.
Впрочем, даже сейчас, когда я гляжу на прожитый день совсем другими
глазами, я должен констатировать, что логика моих поступков была и
остается безупречной. Молодые люди - не из наших мест, рассуждал я. Тот
факт, что они прибыли на марсианской машине, свидетельствует об их скорее
всего столичном происхождении. Более того, участие их в экзекуции
господина Лаомедонта свидетельствует об их несомненной принадлежности к
власть имущим: вряд ли против господина Лаомедонта послали бы каких-нибудь
рядовых исполнителей. Таким образом по логике вещей получалось, что
молодые люди обязательно должны были быть осведомлены в новых
обстоятельствах и могли сообщить мне многое из того, что меня интересует.
Не в моем положении маленького человека, над которым издевается шофер
господина Лаомедонта и которого отказывается информировать секретарь
мэрии, можно пренебречь случаем получить правдивую информацию. С другой
стороны, молодые люди отнюдь не вызывали во мне каких-либо опасений. Тот
факт, что они несколько жестоко обошлись с господином Лаомедонтом и его
телохранителями, нимало не настораживал меня. Это была их служба, и это
был господин Лаомедонт, которому давно уже надлежало воздать по заслугам.
Что же до инцидента с Паралом и Димантом, то, господа мои, Димант глуп, и
иметь с ним дело невозможно, а Парал кого угодно способен вывести из себя
своими желчными остротами. Я не говорю уже о том, что и сам никому не
позволил бы называть меня роботом и тем более прижигать мне руку
сигаретой.
Поэтому, когда я, допив бренди, направился к молодым людям, я был
совершенно уверен в успехе своего предприятия. План предстоящей беседы я
продумал во всех деталях, приняв во внимание и род их деятельности, и их
настроение в связи с только что имевшим место инцидентом, и их природные,
видимо, молчаливость и сдержанность. Вначале я намеревался попросить у них
извинения за бездарное поведение моих компатриотов. Далее я представился
бы, выразил бы надежду, что не обременяю их своей беседой, посетовал бы на
качество бренди, которое Япет частенько доливает дешевыми сортами, и
предложил бы им угоститься из моей персональной бутылки. И только после
этого и после того, как мы обсудили бы погоду в Марафинах и в нашем
городе, я рассчитывал мягко, деликатно перейти к основному вопросу.
Направляясь к ним, я отметил, что один из них занят раскуриванием
сигареты, а другой, отвернувшись от стойки, внимательно и, как мне
показалось, с интересом следит за моим приближением. Поэтому я решил
обратиться именно к нему. Подойдя, я приподнял шляпу и сказал: "Добрый
вечер". И тогда этот молодчик сделал какое-то ленивое движение плечом и
тотчас в голове у меня словно разорвалась граната. Ничего не помню. Помню
только, что я долгое время лежал за кулисами рядом с Паралом, глотал джин,
запивая содовой, и кто-то прикладывал мне к пораженному глазу мокрую
холодную салфетку.
И вот теперь я спрашиваю себя: чего же ждать дальше? Никто не
вступился за меня, никто не поднял голоса протеста. Все повторяется вновь.
Опять молодчики, наводящие ужас, избивают граждан на улицах. А когда
Полифем привез меня домой в своей индивидуальной малолитражке, дочь моя,
равнодушная, как и все остальные, целовалась в саду с господином
секретарем. Нет, если бы даже я знал, чем все это кончится, я все равно
должен был бы, обязан был бы попытаться завязать с ними беседу. Я был бы
более осторожен, я не приближался бы к ним, но от кого еще я могу получить
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида