бесчисленных ледяных гранях. Какое-то время спустя пришлось лечь на
живот и ползти. Башмаки скребли по льду. Мне вспомнился безлюдный
магазин в Новом Иерусалиме, где я "приобрел" эти башмаки - оставив
взамен на прилавке больничные шлепанцы и пригоршню гиперионских банкнот.
Интересно, а не было ли там "кошек"? Какая разница? Не возвращаться же
за ними, в самом деле...
Коридор вновь повернул, на сей раз влево. За поворотом метров
двадцать он шел прямо, а затем снова забирал вверх и сворачивал. Я
пополз обратно, задыхаясь от усталости и волнения. В ледяных стенах, как
в зеркале, отражалась моя возбужденная физиономия.
Энея с А.Беттиком не теряли времени даром: как только я скрылся в
трещине, они принялись собирать вещи. Я обнаружил, что девочка уже
наверху, а андроид передает ей с плота необходимое снаряжение. Попутно
продолжалось обсуждение, что стоит брать, а что - нет. Я тоже принял в
нем живейшее участие. Необходимым казалось буквально все - спальники,
термоодеяло, палатка, нагревательный куб, провизия, инерционный компас,
оружие, фонари... К сожалению, из-за того, что все вещи покрылись
толстым слоем инея, чтобы упаковать их, требовалось больше места, чем
обычно.
В конце концов, вдосталь намахавшись руками, мы решили оставить
большинство вещей на плоту. Поспорили еще минуту-другую, потом отобрали
самое необходимое и то, что влезало в мешки. Я сунул в кобуру пистолет и
запихнул в мешок сложенную пополам плазменную винтовку. А.Беттик
согласился взять дробовик; запасные обоймы он упаковал в свой и так уже
битком набитый мешок. По счастью, вся одежда была на нас, поэтому мы
сумели взять всю провизию. Передатчик и приемник распределили между
собой девочка и андроид, я нацепил на запястье обледенелый комлог. Мало
ли что, вдруг мы разбредемся в разные стороны...
Меня беспокоило то, что плот может унести течением (мы уже
убедились, что шесты и обломок весла - не слишком надежный крепеж).
А.Беттик выжег в ледяной стене сквозное отверстие и пропустил через него
веревку, концы которой закрепил на корме и на носу плота.
Прежде чем тронуться в путь, я бросил прощальный взгляд на наш
верный плот. Почему-то мне казалось, что больше мы его не увидим.
Окутанный клубами пара, он представлял собой жалкое зрелище: сломанное
весло, обрубок мачты с фонарем, стесанные по бокам ледяными гранями
бревна, нос слегка погружен в воду, повсюду иней... Я кивнул, как бы
говоря плоту "до свидания", повернулся и повел своих друзей по коридору
в толще льда. Мешок вскоре пришлось перевесить на грудь, чтобы не
цеплялся за потолок и не затруднял движение.
Я боялся, что в нескольких метрах от того места, до которого я
добрался, коридор закончится тупиком. Но прошло полчаса - мы то шли, то
ползли, то скользили под уклон, - а он и не думал заканчиваться.
Несмотря на то, что нам было жарко, мы ни на секунду не забывали о
стуже. Рано или поздно придется остановиться, расстелить циновки и
спальные мешки... Если уснем, то наверняка не проснемся. Ладно,
поглядим.
Я передал друзьям по плитке шоколада, очистил ото льда одну из
фляжек, включив свой лазер, и сказал:
- Осталось немного.
- До чего? - спросила Энея. - До поверхности еще далеко. Или ты
думаешь, что...
- Нас наверняка ожидает что-то интересное. - Пар, вырвавшийся у
меня изо рта, осел ледяной коркой на воротнике и на подбородке. С бровей
свисали сосульки.
- Интересное, - с сомнением в голосе повторила девочка. Я понял,
что она имела в виду. До сих пор весь "интерес" заключался в том, что
нас беспрерывно пытались прикончить.
Около часа спустя мы включили куб, которым надлежало пользоваться с
осторожностью, чтобы он не растопил под собой лед и не провалился
неизвестно куда, и подогрели еду. Я взял в руки инерционный компас,
решив уточнить, как далеко мы ушли и насколько высоко забрались.
Внезапно А.Беттик произнес:
- Тихо!
Мы затаили дыхание.
- Что такое? - прошептала Энея. - Я ничего не слышу.
Просто удивительно, что, несмотря на все одежды, на шарфы и шапки,
мы слышали друг друга, разговаривая нормальными голосами и даже шепотом.
А.Беттик нахмурился и поднес палец к губам, призывая к тишине, а
потом проговорил:
- Шаги. Они приближаются к нам.
39
Центр дознаний Священной Римской канцелярии находился не в самом
Ватикане, а в массивной старинной крепости, называвшейся замок Святого
Ангела. Первоначально то была гробница императора Адриана; ее воздвигли
в 135 году нашей эры, а в 271 году подвели к ней Стену Аврелия. Замок
стал самой грозной римской крепостью. Когда Церковь покидала Старую
Землю, незадолго до того как планета провалилась в черную дыру, это
здание было эвакуировано наряду с базиликой Святого Петра и некоторыми
другими. Славу замок приобрел в Чумной Год, 587-й от Рождества Христова,
когда Папе Григорию Великому, который возглавлял крестный ход,
призванный умолить Господа покончить с чумой, явился у гробницы Адриана
архангел Михаил. Впоследствии замок Святого Ангела укрывал пап от
разъяренной толпы, в его подземельях и пыточных камерах томились столь
известные враги Церкви, как Бен-венуто Челлини. За без малого три тысячи
лет своего существования замок не смогли уничтожить ни орды варваров, ни
ядерные бомбы. Он возвышался серым холмом посреди единственного
свободного участка земли в окружении шоссе и различного рода сооружений,
являясь как бы ступицей колеса, спицы которого составляли Ватикан,
штаб-квартира Ордена и космопорт.
Капитан отец де Сойя появился в замке за двадцать минут до
назначенного срока и получил пропуск, позволявший свободно передвигаться
по душным, лишенным окон коридорам и помещениям. Фрески, украшавшие
когда-то стены, давным-давно поблекли, на изысканную мебель и изящные
балконы, возведенные в средние века, всем, похоже, было наплевать. Замок
Святого Ангела вновь превратился в крепость. Де Сойя знал, что от замка
к Ватикану, как было на Старой Земле, тянется подземный ход с
Скачать книгу [0.40 МБ]
Пирамида