А.Беттик... Имя наводило на воспоминания, но вот на какие именно?
- Я бы хотел поговорить с тобой. Узнать поподробнее о тебе, об этом
месте и о поэте.
Мне почудилось, что в голубых глазах андроида промелькнуло веселое
удивление.
- С удовольствием. Буду счастлив ответить на ваши вопросы, но,
боюсь, не сейчас, поскольку в настоящий момент у меня много дел.
- Хорошо. Буду ждать.
А.Беттик кивнул и двинулся вниз по лестнице.
Я переступил порог комнаты. Если не считать того, что постель
убрали, а на покрывало положили элегантный вечерний костюм, в комнате
ничего не изменилось. Я подошел к окну, из которого открывался вид на
руины университета. Высокие вечноголубые кусты качали на ветру ветвями,
с плотинника, что рос неподалеку от башни, облетали лиловые листья,
падавшие с высоты двадцати метров на каменные плиты двора. Воздух был
напоен ароматом корицы, который испускала желтая челма. Я вырос в
нескольких сотнях километров к северо-востоку отсюда, на болотах Аквилы,
между горами и местностью под названием Клюв, однако прохлада и свежесть
горного воздуха были для меня внове. Даже небо здесь было голубее, чем
над болотами и пустошами. Я вдохнул полной грудью и усмехнулся - что бы
ни ждало впереди, все-таки чертовски хорошо быть живым!
Чтобы скоротать время, я решил осмотреть университет и город, от
которого получил свою фамилию. Мартин Силен, конечно, выжил из ума, но
разговор за обедом предстоял любопытный.
Лишь когда я поставил ногу на последнюю ступеньку лестницы, до меня
наконец дошло.
А.Беттик! Это же имя из "Песней"! Так звали андроида, который вел
баржу "Бенарес" с паломниками из города Ките на Экве вверх по реке
Хулай, мимо шлюзов Карлы, Духоборских Вырубок, речного порта Наяда -
вплоть до самого Эджа. Дальше паломники отправились самостоятельно, им
надо было пересечь Травяное море. Мне вспомнилось, как в детстве я
гадал, почему изо всех андроидов только А.Беттика называют по имени и
что с ним стало после того, как паломники оставили его в Эдже. Да, за
два десятилетия многое подзабылось...
Качая головой, пытаясь на ходу сообразить, кто из нас с поэтом
действительно безумен, я вышел наружу и отправился обозревать
окрестности.
5
В тот самый миг, когда я прощался с А.Беттиком, в шести тысячах
световых лет от Гипериона, в звездной системе, у которой имелись номер
по каталогу и галактические координаты, но отсутствовало название, три
боевых факельщика флотилии "Волхвы" под командой капитана отца Федерико
де Сойи уничтожали орбитальный лес. Корабли-деревья Бродяг не могли
противостоять боевым звездолетам Ордена, поэтому для описания схватки
точнее всего подошло бы слово "бойня".
Пожалуй, стоит кое-что объяснить. Я вовсе не предполагаю, я твердо
знаю, что все события происходили именно так, а не иначе. И даже когда
речь заходит о том, чего я не мог видеть собственными глазами, - скажем,
что делали капитан отец де Сойя и прочие вражеские "шишки", о чем они
думали, что чувствовали, - в моем рассказе нет ни капли вымысла. Чуть
позже я расскажу, каким образом обо всем этом узнал, а пока поверьте мне
на слово.
Три факельщика вышли из состояния С-плюс и резко сбросили скорость;
они тормозили с ускорением более чем в шестьсот "g". На протяжении
столетий про тех, кому доводилось испытывать подобные перегрузки,
говорили "угодил в малиновый джем": в самом деле, если при такой
перегрузке силовые поля откажут хотя бы на секунду, тела членов экипажа
просто-напросто размажет по переборкам и корабль словно превратится в
тарелку с малиновым джемом.
Силовые поля выдержали. На расстоянии одной астрономической единицы
капитан де Сойя приказал компьютеру выдать изображение орбитального
леса. Все, кто находился в боевой рубке, на мгновение забыв о своих
делах, прильнули к мониторам. Несколько тысяч кораблей-деревьев, каждый
в полкилометра длиной, будто исполняли затейливый танец в плоскости
эклиптики - танцоры, удерживаемые вместе силами притяжения, постепенно
менялись местами, листья были постоянно обращены к солнцу, звезде класса
С, ветви беспрерывно перемещались, выбирая наилучшее положение для
листвы, а корни жадно поглощали влагу и питательные вещества, которыми
их снабжали фермы-кометы, сновавшие среди деревьев подобно гигантским
грязно-серым снежным комкам. На ветвях и в пространстве между деревьями
виднелись Бродяги-мутанты - гуманоиды с серебристой кожей и стрекозиными
крыльями толщиной в микрон и размахом в сотни метров. Крылья отражали
солнечный свет, мерцая на фоне зеленого орбитального леса веселыми
рождественскими огоньками.
- Залп! - скомандовал капитан отец де Сойя.
С расстояния в две трети астрономической единицы факельщики открыли
огонь из дальнобойных орудий. Все три звездолета, сравнительно небольшие
корабли с двигателями Хоукинга, несли гиперкинетическое вооружение:
плазменные торпеды, способные перемещаться в гиперпространстве, ракеты,
проникавшие сквозь вражеские щиты, как пушечное ядро - сквозь картон, и
тому подобное. А несколько минут спустя корабли смогли пустить в дело
лазерные пушки: во все стороны устремились тысячи лучей, отчетливо
видимых на экранах, благо пространство вокруг леса заполняли коллоидные
частицы (так виден солнечный луч на пыльном чердаке).
Лес загорелся. Кора, стволы и кроны вспыхивали из-за мгновенной
декомпрессии, их рассекали лазерные копья, поражали плазменные торпеды,
кислород вырывался в космос, распространяя пожар. С ветвей осыпались
горящие листья, пламя слепило глаза на фоне космической тьмы. Фермы-
кометы, попадая в огонь, тут же испарялись, ударные волны взрывов и
бесчисленные осколки раздирали лес на части. Бродяги-мутанты - "ангелы
Люцифера", как именовал их Орден на протяжении столетий, - напоминали
мотыльков, слишком близко подлетевших к огню. Некоторых разносило
буквально в клочья, другие, попав под луч, мгновенно развивали
гиперкинетическую скорость, ломавшую крылья и разрушавшую тела. Третьи,
отчаянно размахивая крыльями, пытались спастись.
Но все попытки оказались тщетными.
Схватка длилась менее пяти минут. Покончив с Бродягами, факельщики
Скачать книгу [0.40 МБ]
Пирамида
