– Иногда там что-то шумит, – прошептал он чуть погодя.
– Это старый дом и в нем водятся мыши, дурачина. Ты же знаешь, мама с папой всегда расставляют мышеловки. – Это входило в обязанности Дейла и он ненавидел это дело. Часто по ночам он слышал, как что-то скреблось в стенах даже здесь, на втором этаже.
– Это не мыши, – в голосе Лоуренса слышалась уверенность, хоть звучал он уже совсем сонно.
– Откуда ты знаешь? – Дейл почувствовал, что при словах брата по его собственной спине пробежал холодок. – Почему ты думаешь, что это не мыши? Что же это, привидения?
– Не мыши, – прошептал Лоуренс почти из сна. – Это то же самое, что иногда прячется под кроватью.
– Брось, ничего под кроватью не прячется, – отмахнулся Дейл, уже уставший от беседы. – Там только пыль.
Вместо ответа Лоуренс протянул руку в его сторону.
– Ну пожалуйста. – Голос был сонный-сонный.
Рукав любимой пижамы едва доставал до локтя, мальчик из нее давно вырос, но надевать что-либо другое отказывался.
Иногда Дейл не соглашался держать брата за руку, в конце концов они оба уже почти взрослые мужчины, но сегодня ладно. Дейл чувствовал, что этой ночью он сам нуждается в поддержке.
– Спокойной ночи, – шепнул он, не ожидая ответа. – Приятных снов.
– Рад, что ты ничего не боишься, – донесся до него шепот брата. Казалось, что он говорит издалека, из тумана снов.
Дейл полежал еще немного, держа руку Лоуренса и удивляясь тому, какие у его брата все-таки еще маленькие пальцы. Когда же он закрыл глаза, ему тотчас вспомнилось дуло глядящего ему прямо в лицо ружья и он мигом подскочил на месте. Сердце судорожно билось.
Дейл знал, что есть кое-что кроме темноты, чего он боится. Только это были настоящие страхи, настоящие опасности. На будущей неделе ему следует держаться подальше от Си Джея и Арчи.
Сейчас Дейл понял, что игра, которую они затеяли, разыгрывая охоту на Тубби Кука и шпионя за Руном и остальными, закончена. Это было глупо и могло принести кому-нибудь вред.
В Элм Хэвене не было никаких загадок, здесь нечего было делать Нэнси Дрею или Джо Харди с их таинственными приключениями и умными догадками. Но зато здесь была куча придурков вроде Си Джея и его старика, готовых действительно прибить тебя, если ты попадешься у них на дороге. Джим Харлен возможно и вправду сломал себе руку из-за этой затеи. Дейл почувствовал сегодня, что и Кевин и Майк тоже устали от этой игры.
Много позже Лоуренс вздохнул и перевернулся на другой бок, все еще сжимая медвежонка, но высвободив руку Дейла. Старший брат улегся на правый бок и задремал. За сетками на окнах шуршали листья старого дуба, цикады выводили свое бесконечное стрекотание. Угас последний отблеск сумеречного света, но во мраке ветвей перемигивались огоньки светляков.
Когда Дейл уже почти заснул, ему показалось, что он слышит, как мама гладит на кухне. Кроме дыхания обоих мальчиков в комнате какое-то время не было слышно на звука. Снаружи доносилось уханье совы и отдаленное воркование лесного голубя. Затем ближе, гораздо ближе, в шкафу у них в комнате что-то тихо заскреблось и заскрипело. Потом затихло, чуточку помолчало и снова зацарапалось перед тем как угомониться насовсем.
Глава 13
Дьюану таки удалось убедить дядю Арта в том, что четверг наиболее подходящий день для того, чтобы отправиться в университетскую библиотеку – на протяжении многих лет Арт тратил большую часть заработанных денег на покупку книг, но тем не менее никогда не отказывался посетить «приличную библиотеку» – и сразу после восьми утра они вдвоем туда и отправились.
То, что дяде Арту не удалось потратить на книги, он вложил в автомобиль и теперь Дьюану оставалось только дивиться великолепию этой машины размером с эскадренный миноносец. К тому же она была оборудована всеми технологическими новинками, освоенными на данный момент заводами Детройта, вплоть до автоматического переключателя фар с сенсорным датчиком, установленным на приборном щитке. Его форма смахивала на лучевой пистолет и напоминала какое-то из изобретений Старика. Правил дядя Арт, небрежно откинувшись на подушках сиденья и едва придерживая двумя пальцам руль.
Дьюан любил своего дядю. Круглое, цветущее лицо дяди Арта со всегда готовым к улыбке ртом, казалось принадлежало человеку, либо только что услышавшему веселую шутку, либо предвкушающему ее. В том, что касается дяди Арта, такое предположение являлось правдой.
Арт Макбрайд был насмешником. В то время как отец Дьюана от своих неудач впал в разочарование и горечь, дядя Арт выработал в себе ироническую покорность обстоятельствам, которую приправил легким юмором. Старик везде подозревал заговоры и конспирацию, он видел их в правительстве, в телефонной компании, в Обществе Ветеранов, в большинстве преуспевающих семей Элм Хэвена, в то время как дядя Арт был глубоко убежден, что большинство людей слишком глупы, чтобы составлять заговоры.
По-своему потерпел неудачу каждый из братьев. Отец Дьюана не раз начинал собственный бизнес и столько же раз видел, как он постепенно разваливается. Дела шли плохо вследствие отсутствия планирования, ужасного хронометрирования и из рук вон плохой техники управления, никогда не являвшейся эффективной даже при той бешеной энергии, которую Старик умудрялся развивать. Кроме того, он обладал даром ссориться со всеми лицами и организациями, которые были необходимы для успеха дела. В отличие от него дядя Арт лишь несколько раз в жизни начинал собственное дело – и ему удалось заработать кое-какие деньги, которые он почти полностью потратил на своих трех жен, ныне покойных – а затем он пришел к выводу, что бизнес это не для него. Теперь, когда появлялась нужда в деньгах, он работал на заводе Кантерпиллер вблизи Пеории. И, имея степени в области технологии и управления, он тем не менее всегда предпочитал работу на сборочном конвейере.
Дьюан пришел к выводу, что склонность к ироническим наблюдениям и способность справляться с ответственностью не всегда сопутствуют друг другу.
– Какого рода раритеты интересуют тебя в университете Бредли? – поинтересовался дядя Арт.
Дьюан поправил очки, вечно съезжавшие на кончик носа, и заторопился с ответом.
– Да, я хотел кое-что разузнать, но не нашел никаких материалов в библиотеке Оук Хилла.
– А ты справлялся в Библиотеке Элм Хэвена? Лучшем из хранилищ человеческой мудрости со времен Александрийской библиотеки?
Дьюан улыбнулся. Одна комнатка «библиотеки» на Брод Авеню была предметом их давних шуток. В ней едва ли насчитывалось более четырехсот книжек. В то время как библиотека дяди Арта состояла из более, чем трех тысяч томов. Дьюан мог бы поискать там сведения о колоколе Борджиа, но он был знаком с этим собранием достаточно хорошо и знал, что та эпоха в ней представлена довольно скудно.
– Впрочем, что это я говорю «хранилище», – продолжал дядя Арт. – Мне следовало бы сказать «гноилище». Повезло тебе, приятель, что я временно свободен.
– Повезло, – согласился Дьюан. Дядя Арт бывал «свободен» большую часть года, в зависимости от приливов и отливов спроса на рабочую силу для сборочного конвейера. И ничего не имел против такой свободы.
– Нет, серьезно, что ты разыскиваешь? – дядя Арт включил кондиционер и тронул пальцем кнопку подъема стекла. В кабину потек теплый, влажный воздух. Арт пробежал рукой по коротким волосам: он был счастливым обладателем роскошной белой шевелюры волнистых и густых волос. Дьюан помнил, что несколько раз дядя Арт отращивал их ниже плеч. Но обычно носил такую короткую стрижку, как сейчас. Еще Дьюану помнилось, как однажды, когда его дядя вернулся после годичного отсутствия, вызванного смертью его третьей жены, он сам, в то время четырехлетний малыш, был поражен сходством между его бородатым родственником и Санта Клаусом.
Дьюан вздохнул.
– Меня интересуют кое-какие материалы по Борджиа.
Дядя Арт с интересом повернулся к нему.
– Борджиа? Это те, которые… Лукреция, Родриго, Чезаре?
– Ага, – кивнул Дьюан. – Тебе много о них известно? Ты случайно не слышал об их колоколе?
– Нет. О Борджиа я знаю не так уж много. Обычную ерунду об отравлениях, инцестах и плохих Папах Римских, которых они производили. Меня больше интересуют Медичи. По-моему, это именно та семья, о которой стоит почитать побольше.
Дьюан кивнул. Из Элм Хэвена они отправились на юго-восток по Хард Роуд – главной дороге штата – и теперь спускались в долину Спун Ривер. Утесы были примерно в миле от них, склоны холмов так густо поросли деревьями, что их ветки смыкались над дорогой, а сама земля в долине была от частых паводков такой черной и плодородной, что зерно стояло здесь на фут выше, чем на полях в окрестностях Элм Хэвена.
Единственными строениями, попавшими в поле зрения, были амбары для зерна и металлическая конструкция моста через реку. На самом мосту, пешеходная дорожка упиралась в небольшую, заостренную кверху башню из рифленой стали, не больше четырех футов в диаметре, от которой футов на тридцать вниз уходили бетонные сваи.
– Помнишь, когда мы ездили в Пеорию ты и папа пугали меня, что оставите меня здесь, если я не перестану задавать вопросы? – спросил Дьюан, махнув в сторону этой башни. – Вы говорили, что это специальная тюрьма для любопытных детей. Ты еще сказал, что заберешь меня на обратном пути.
Дядя Арт кивнул и зажег сигарету. Его голубые глаза, щурясь, глядели на расстилающуюся впереди дорогу.
– Это правило еще работает, парень. Еще один вопрос и ты проведешь в тюрьме времени больше, чем Томас Мор.
– А что это за Томас такой? – притворно заинтересовался Дьюан, подначивая дядю Арта. Они оба были страстными поклонниками Томаса Мора.
– Вот это был человек! – тут же купился тот и пустился в один из своих нескончаемых монологов.
Они выехали на шоссе номер 150 и, свернув на восток, направились к крошечному городишку под названием Кикарро, а затем в Пеорию. Дьюан уселся поудобнее на мягком сиденьи кадиллака и принялся думать о колоколе Борджиа.
Скачать книгу [0.48 МБ]
Пирамида