САМОЛЕТЫ НЕ ЛЕТАЮТ, СМОГУ ПРИЕХАТЬ НЕ РАНЬШЕ 11.30 ПОЕЗДОМ. СОВЕТУЮ ТЕБЕ ОТПРАВИТЬСЯ В ПОСТЕЛЬ, НО ЕСЛИ ПРИЕДЕШЬ, КУПИ ТЕРМОС И ПРИГОТОВЬ ДЛЯ МЕНЯ СУП. КТО ЕЩЕ ОБО МНЕ ПОЗАБОТИТСЯ, ЕСЛИ НЕ ТЫ?
С ЛЮБОВЬЮ ДЖЕК.
В тот же первый день нового года специальный агент ФБР Хардисон признался, что все попытки выяснить имя предполагаемого агента, который скрывается под кодовой кличкой Джек, оказались „совершенно непродуктивными“, и что Бюро тем не менее продолжает работу.
Тем временем, как видно из материалов досье, BMP забила тревогу. На межведомственном совещании 31 декабря были представлены записи беседы заместителя директора BMP капитана Клингмана и высших чинов ФБР Тамма и Лэдда „касательно сына посла Кеннеди, который, по имеющимся сведениям, намерен вступить в брак с женщиной, собирающейся развестись со своим нынешним мужем“. В пояснительной записке Гуверу Лэдд сообщает: „Капитан Клингман заявил, что этот парень состоит у них на службе и что он хотел бы подробнее ознакомиться с обстоятельствами…“
Таким образом, пока специальный агент Хардисон и его люди пытались установить настоящее имя новогоднего любовника Инги Арвад, директор Гувер лично выяснял то же самое по телефону. Он оставил запись: „Капитан Клингман пообещал уладить это дело должным образом“.
9 января 1942 года. Копия обращения начальника штаба военно-морских операций к Бюро навигации с требованием „немедленно перевести лейтенанта Джозефа Ф. Кеннеди в Вашингтон, округ Колумбия“. Разумеется, он имел в виду Джона Кеннеди. Как следует из отдельного донесения BMP, Бюро не предприняло никаких действий. Наблюдение за женщиной, подозреваемой в шпионаже в пользу Германии, и ее любовником из разведслужбы продолжалось и становилось все более интенсивным.
11 января 1942 года. Копия перехваченного письма доктора Поля Фейоса, руководителя экспедиционной группы фонда „Викинг“, учрежденного Алексом Веннер-Греном, к своей жене Инге Арвад:
„Дорогая, порой вы изъясняетесь туманнее ветхозаветных пророков. Вы пишете, что, будь вам восемнадцать лет, вы вышли бы замуж за Джека. Полагаю, речь идет о Джеке Кеннеди. Затем вы добавляете: „но, возможно, я выбрала бы не его, а вас“. Что вы хотите этим сказать, мое ветреное дитя? Быть может, вы охладели к Джеку, либо он – к вам? Или в вас говорит чувство сострадания ко мне? Все, что угодно, только не это.
Видите ли, милая, своими попытками проявить жалость вы доставили мне немало мучений и, если откровенно, с вашей стороны было бы намного гуманнее не делать этого. Мало-помалу я привыкну к тому, что вы для меня потеряны, моя боль уляжется (я надеюсь), и вам уже не будет необходимости сострадать мне, а значит, в конечном итоге быть жестокой ко мне, хотя и невольно.
Тем не менее я хотел бы сказать вам кое-что о Джеке. Прежде чем ваши отношения перейдут в новое качество и вы сожжете мосты, подумайте – что, если это не понравится отцу или семье мальчика?“
Я бросил чтение и посмотрел на часы. Настало время уезжать. Однако мне оставалось просмотреть лишь несколько страниц и фотографий, и я решил, что Хемингуэй может потерпеть несколько минут.
Зачем старой развалине Фейосу понадобилось писать жене эту слезливую чепуху? Я вновь вернулся к фотографии Арвад.
Короткие волнистые светлые волосы. Подведенные карандашом брови. Полные губы. Правильные черты лица. Да, она красивая женщина, но вряд ли из-за нее стоит так унижаться. Да и какая женщина заслуживает такого?
Я еще несколько секунд смотрел на снимок. Арвад никак не могла оказаться той женщиной, которая утром купалась в море нагишом, хотя они были похожи, словно сестры. Инга Арвад выглядела натуральной блондинкой.
Я пролистал последние двадцать страниц досье.
12 января 1941 года. Пока контрразведывательная служба ФБР продолжает попытки раскрыть тайну личности связного Арвад „по кличке Джек“, одновременно в нескольких газетах появляется заметка светского хроникера Уолтера Уинчера, в которой он пишет: „Один из сыновей бывшего посла Кеннеди стал объектом привязанности некой девицы-репортера – привязанности столь сильной, что она консультируется с адвокатом по поводу развода со своим путешествующим мужем.
Папаша Кеннеди против“.
13 января 1942 года. Лейтенанта Джона Ф. Кеннеди переводят из Вашингтона на военно-морскую базу в Чарльстоне, Южная Каролина.
19 января 1942 года. Доклад специального агента Хардисона:
„По точно установленным данным, лейтенант, известный под кличкой „Джек“, провел ночи 16, 17 и 18 января с объектом Арвад на ее квартире. Бюро продолжает круглосуточное наблюдение. По мнению агента Хардисона, „Джек“ живет неподалеку от квартиры объекта, и, проведя с ней ночь, отправляется в свою собственную квартиру, переодевается в форму и возвращается на квартиру объекта завтракать“.
19 января 1942 года. Агенты наблюдения BMP подтверждают, что, перед тем как приступить к службе на новом месте, лейтенант Джек Кеннеди вылетел из Вашингтона во Флориду навестить своего отца.
19 января 1942 года. Перехваченное письмо Инги Арвад Джеку Кеннеди, направленное по его новому адресу на морской базе в Чарльстоне:
„19 января – сегодня я впервые в жизни почувствовала себя такой одинокой, словно кроме меня в Вашингтоне нет ни души. Я люблю тебя – я уверена в этом, ничего с этим не могу поделать и тем не менее совершенно счастлива. Только теперь я начинаю по-настоящему понимать себя саму“.
24 – 25 января 1942 года. Агент Хардисон и его великолепная команда „теряют“ Арвад и докладывают, что ее местонахождение неизвестно. Сопутствующее донесение BMP указывает, что Арвад дожидалась лейтенанта Кеннеди в Чарльстоне, пока тот вступал в должность на новом месте службы.
26 января 1942 года. Перехваченное письмо Арвад к Кеннеди:
„Поезд все дальше отходил от вокзала Бостона… я спала как убитая. В полдень мы прибыли в столицу Соединенных Штатов – на ту самую Юнион-стейшн, куда я прибыла первого января 1942 года, радостная, как птичка, которая не ведает ни тревог, ни страха – только любовь… помнишь?
„Вы уже подумываете о ребенке?“ – спросили меня сегодня. Догадайся, кто это был?“
Поток любовных писем не иссякает. Парочку окружает все больше агентов наблюдения и контр-наблюдения. Из материалов досье становится очевидно, что Гувер воспользовался делом Арвад, чтобы возобновить травлю полковника Донована и его КСК. Защищаясь, группа Донована установила контр-наблюдение за Арвад и толпой агентов ФБР и BMP, следивших за ней.
В тот же день, 26 января, когда Арвад отправила письмо молодому Кеннеди, Гувер доложил генеральному прокурору США о „проводимых им следственных мероприятиях в отношении женщины, подозреваемой в шпионаже“. Свой доклад он закончил предположением, что Арвад, по всей видимости, „участвует в самых тонких и хорошо законспирированных разведывательных операциях против Соединенных Штатов“.
29 января 1942 года. Старший специальный агент, занявший место нерасторопного Хардисона, пишет, что „дело Арвад сулит перспективы, подобных которым я не встречал уже долгое время“.
4 февраля 1942 года. Директор службы надзора за гражданами стран противника, одного из отделов Департамента юстиции, требует от Гувера „предоставить всю имеющуюся у него информацию касательно миссис Инги Фейос, проживающей по адресу Шестнадцатая улица, 1600, Вашингтон, округ Колумбия, для решения вопроса о целесообразности выдачи ордера на ее арест от имени Президента“.
Разумеется, Гувер не хочет, чтобы Арвад арестовали. Ее любовные связи с Веннер-Греном и одновременно с молодым Кеннеди давали директору ФБР карт-бланш на ведение открытой слежки за доброй половиной своих недругов в Вашингтоне.
Расшифровка телефонных переговоров в конце января – начале февраля, записанных ФБР, занимает многие страницы:
КЕННЕДИ: я хотел бы увидеться с тобой в Вашингтоне на той неделе… если, конечно, смогу освободиться.
АРВАД: Я прилечу в Чарльстон, милый. Если это удобнее для тебя.
КЕННЕДИ: Правда? Конечно, будет лучше, если ты приедешь сюда, но я не хочу заставлять тебя все время ездить ко мне, и в следующий раз сам отправлюсь в Вашингтон.
АРВАД: Джек, милый, я буду рада встретиться с тобой на полпути. Я готова встретиться с тобой где и когда ты пожелаешь. Если тебе удобнее поехать куда-нибудь еще, я не против.
КЕННЕДИ: Нет, нет. Я сам еду в Вашингтон. Если я смогу вырваться к часу дня, то успею на самолет, а если мне придется работать, то освобожусь к шести вечера в воскресенье.
АРВАД: Святой боже! Тебя заставляют трудиться по воскресеньям?
КЕННЕДИ: Да.
АРВАД: Когда ты уходишь в море?
(на расшифровке – запись от руки: „попытка добыть секретную информацию?“) КЕННЕДИ: Не знаю.
АРВАД: Но это будет скоро?
КЕННЕДИ: Нет.
АРВАД: А мне кажется, скоро.
КЕННЕДИ: Нет.
АРВАД: Ты уверен?
КЕННЕДИ: Я же говорил, что предупрежу тебя.
И так далее, страница за страницей. Старший агент анализирует эти записи, пытаясь выяснить, не происходил ли обмен важными сведениями между офицером морской разведки и германской шпионкой. Особый интерес вызвал у него загадочный разговор несколько дней спустя:
АРВАД: Кажется, ты сказал, что Макдональд одевается лучше меня и я должна обратиться к ее портнихе?
Скачать книгу [0.39 МБ]
Пирамида