Пятеро моих спутников, не обращая внимания на шум и потоки воды из носовых пожарных брандспойтов, собрались на правом борту катера с кранцами и лестницами наготове.
– Не приближаться! Не приближаться, черт побери! – кричал старший помощник.
– No lo he entendido! – ответил наш рулевой, подводя катер вплотную к яхте. – Tenga la bondad de hablar espano!
Трое „пожарных“ набросили крюки на бортовое ограждение яхты, еще двое подняли лестницы. Одна из них зацепилась, и мгновение спустя два человека вскарабкались по ней с топорами и шлангами в руках.
– Прочь, мерзавцы! – закричал лысый мужчина, спеша навстречу одному из наших добровольцев. К несчастью для него, первым на яхту поднялся El Kanguro – Кенгуру, могучий игрок хай-алай. Внезапно лысый отлетел назад, а капитан нашей команды, настоящий пожарный, на ломаном английском велел офицерам, наблюдателям и пассажирам освободить дорогу. Он заявил, что в экстренных случаях экипаж муниципального пожарного катера гаванского порта имеет право действовать по собственному усмотрению, и потребовал, чтобы нам помогли закрепить на палубе шланги, которые мы подняли на борт.
Огонь на носу почти погас, однако над палубой по-прежнему вился дым, закрывая надстройку. Матросы „Южного креста“ бежали сквозь черную дымную пелену с огнетушителями и топорами, срывая тлеющую парусину, обрубая привязные канаты и вытаскивая тяжелые ящики из очага возгорания.
Я поднялся на яхту пятым и бросился вперед с топором в одной руке и фонариком в другой, остановился у люка радиорубки, дожидаясь, пока мимо пронесутся два вопящих матроса, и вошел внутрь. Радиостанция находилась за второй дверью.
Она была открыта, в помещении царила темнота. Я отыскал рычаг пожарного извещателя – именно там, где указывала схема, – и опустил его вниз. Зазвенел пронзительный сигнал, отдаваясь эхом во внутренних помещениях яхты.
Я обвел рубку лучом фонаря: коротковолновая рация, аппаратура связи с берегом, телеграф, голосовой передатчик.
Еще никогда мне не доводилось видеть на гражданских судах столько электроники. На полке в углублении переборки стояло несколько книг. Я подошел поближе и высветил фонарем их названия. Стандартные справочники по радиосвязи и ремонтные пособия. Радиожурнал, который я быстро пролистал.
Вряд ли Кохлер регистрировал в нем секретные переговоры.
В коридоре за дверью послышался топот. Я выключил фонарь и затаился. Мимо промчались несколько офицеров и матросов. Открыв наружный люк, они с криками выскочили на главную палубу.
Я вышел в дверь, свернул налево, спустился по трапу и еще раз повернул налево. Вентиляторы засасывали дым в коридор. В темноте по-прежнему звенели колокольчики извещателя. Я спустился по еще одному короткому трапу.
Из-за угла вышла женщина, которая купалась в море нагишом. Ее глаза сверкали. На ней было длинное облегающее платье из шелка с глубоким вырезом на груди. На ее шее сверкала нить жемчуга.
– Что вы здесь делаете? – осведомилась она. – Что происходит?
– Пожар! – рявкнул я, опустив голову так, чтобы каска скрывала лицо, и указал в сторону трапа. – Идите на палубу!
Немедленно!
Женщина глубоко вздохнула, протиснулась мимо меня и поднялась по ступеням, цокая каблуками туфель.
Я сосчитал люки. Третий – вход в камбуз. Пятый – в кладовую. Шестой – люк каюты Кохлера. Я открыл его и вошел внутрь, готовый поднять шум, если там кто-нибудь спит.
Каюта оказалась тесной и пустой. Три койки, стол и полка в нише над столом. Здесь едва хватало места, чтобы развернуться. Пожарный сигнал умолк. Я услышал удары по корпусу.
Вероятно, огонь был погашен, „пожарных“ прогнали с палубы и оттолкнули их катер от яхты. Я осветил фонариком книги.
Всего семь названий, из них четыре – справочники по радиосвязи. Пятым оказался роман Ремарка „Три товарища“, шестым – экземпляр „Геополитики“ Хаусхофера, седьмым – антология германской литературы. Я пролистал все книги, убеждаясь в том, что они написаны по-немецки, запомнил даты издания, изучил карандашные пометки на различных страницах, и аккуратно поставил тома на место.
Потом я вышел в коридор и взобрался по пожарному трапу.
Поднявшись до уровня главной палубы и не встретив по пути ни одной живой души, я уже собирался свернуть направо в коридор, по которому пришел сюда, когда впереди послышались голоса и звук шагов. Я увидел тени людей с оружием в руках.
Я припустил по коридору, свернул направо и, услышав крики за спиной, скользнул в люк правого борта, прочь от места возгорания. Задраив люк, я огляделся.
Пожарный катер уже отвалил от яхты, дым рассеялся. Наблюдатели в любую секунду могли вернуться на пост. Подняв топор, я разбил лампочку над головой. Площадка, на которой я стоял, погрузилась в темноту.
Я подошел к борту, перебрался через ограждение и, балансируя на узкой полосе палубы, сбросил в море топор, каску, фонарик, башмаки и тяжелый костюм.
– Эй! – Кто-то приближался со стороны носа яхты, всматриваясь в мою едва различимую тень.
Я прыгнул в воду в костюме аквалангиста, надетом под пожарной робой, глубоко нырнул, выплыл на поверхность в пятнадцати метрах от судна, опять окунулся и вновь вынырнул, оказавшись между двумя высокими волнами. Вода была холодная. На палубе воцарились шум и сумятица, но ни криков, ни выстрелов не было. Я опять ушел под воду, вынырнул за гребнем очередной волны и энергичными взмахами поплыл в темноту.
Глава 13
– Сегодня вечером у нас ужинает Хельга Соннеман, – объявил Эрнест Хемингуэй. – Тебя тоже пригласили, если ты купишь себе новую рубашку.
– Великолепно, – произнес я, не отрываясь от шифровального блокнота. – Тедди Шелл тоже приедет?
– Разумеется, – ответил Хемингуэй. – Уж не думаешь ли ты, что Хельга отправится вечером в гости без Тедди?
Я прекратил возиться с цифрами и поднял взгляд на писателя.
– Вы серьезно? Или шутите?
– Совершенно серьезно, – сказал Хемингуэй. – Меня представили Хельге сегодня утром, когда я приехал в посольство. Она сразу мне понравилась, и я пригласил их обоих.
– Матерь божья, – сказал я.
Хельгой Соннеман звали ту женщину, которая купалась обнаженной и с которой я едва не столкнулся в задымленном коридоре „Южного креста“. Ее приятеля-плейбоя звали Тедди Шеллом. Сейчас нам было известно о них намного больше, чем неделю назад, когда мы атаковали яхту на пожарном катере.
– Ужин в восемь часов, – сообщил Хемингуэй. – Напитки подадут в половине седьмого. Как ты думаешь, не пригласить ли Дикарку? – Судя по лицу писателя, он от души забавлялся. Тедди Шелл, он же абверовский агент Теодор Шлегель, будет несказанно счастлив познакомиться с Марией.
– Пожалуй, будет лучше приодеть ее и представить как влиятельную особу из Испании, – шутливо предложил я. – И посадить ее за стол бок о бок с человеком, который вместе со своими людьми охотится за ней по всей Кубе и, вероятнее всего, пристрелит, как только она отыщется.
Хемингуэй усмехнулся, и я понял, что эта мысль уже приходила ему в голову и немало повеселила его. Он покачал головой.
– Ничего не выйдет, – сказал он. – Это нарушит равновесие. Марта всегда старается приглашать одинаковое количество гостей обоего пола.
Тедди Шелл, Хемингуэй и я – всего трое мужчин. Хельга Соннеман и Марта Геллхорн…
– Кто же сегодня третья женщина? – спросил я.
– Сегодня вечером нас посетит Фрау.
– Какая фрау?
Хемингуэй вновь покачал головой.
– Фрау, Лукас. С большой буквы „ф“. Моя персональная Фрау.
Скачать книгу [0.39 МБ]
Пирамида