– Лукас, хочешь совершить доброе и нужное дело?
Я посмотрел на писателя сквозь голубую пелену сигарного дыма. Хемингуэй не курил, но, по всей видимости, ничуть не возражал против того, что окружающие дымят напропалую.
– Какое дело?
– Мария хочет на несколько часов выехать в город. „Линкольн“ должен вернуться сюда к шести, чтобы мы могли отправить свои последние сообщения. Ты не можешь отвезти Марию и пригнать машину обратно? Хуан все еще выгребает грязь из „Первого сорта“.
– Разумеется, – ответил я. – Я отвезу мисс Хемингуэй.
* * *
Дельгадо ждал меня в явочном доме. На нем были тот же льняной костюм и рубашка, что прежде. Как только я вошел в полутемную комнату, он иронически улыбнулся.
– Ты занятой человек, Лукас.
– Да, – ответил я, – и у меня мало времени. Досье у вас с собой? – Я не ожидал, что Дельгадо принесет документы. За минувшие сутки мои сомнения в возможности столь быстрой доставки секретной информации переросли в твердое неверие. Дельгадо попросту пускал мне пыль в глаза и зазря тратил мое время.
Дельгадо сунул руку в потрепанный портфель, который держал под столом, и вынул оттуда досье в розовой папке со штампом „О/К“. Папка была толщиной с телефонную книгу Чикаго.
– Святой боже, – пробормотал я, тяжело опускаясь в кресло. Один взгляд на перечень документов подсказал мне, что на их чтение потребуется куда больше, чем двадцать минут: „Южный крест“/Говард Хьюджес/фонд „Викинг/Поль Фейос/Инга Арвад/Арвад: контакты с Германом Герингом/Адольфом Гитлером/Алексом Веннер-Греном (он же „Шведский сфинкс“)/ анализ контактов: Донован, Мерфи, Данн/Арвад/: записи прослушивания и их расшифровка, сексуальные связи с Джоном Ф. Кеннеди (Военно-морской флот США – Дивизион морской разведки, зарубежное отделение). – Святой боже, – повторил я.
– Будь осторожен со своими запросами, Лукас, – сказал Дельгадо.
– Придется взять папку с собой, – произнес я. – Прочту позже.
Дельгадо фыркнул.
– Ты ведь знаешь, что это невозможно, – сказал он. – Папку нужно вернуть в Вашингтон к полуночи.
Я потер подбородок и посмотрел на часы. Через двадцать минут я должен был пригнать „Линкольн“ в поместье. Будь все трижды и четырежды проклято. Я открыл папку и начал просматривать страницы.
„Южный крест“. Длина девяносто шесть метров. Крупнейшее частное судно в мире. Зарегистрировано в США.
Переоборудовано по особому заказу бывшего владельца Говарда Хьюджеса (тут же ссылка на полное досье Хьюджеса).
Я читал его досье – это был поистине энциклопедический труд. Миллионер, авиатор и изобретатель, Говард Хьюджес пользовался широкой известностью. Он был для директора Гувера костью поперек горла – состоятельный человек, участник полудюжины сверхсекретных армейских проектов США, чудак и оригинал, всегда готовый пойти на риск. Правительство сохраняло за ним допуск к государственным тайнам, привлекало ко все более важным военным программам и в то же время удваивало и утраивало усилия по слежке и наблюдению за ним. Я бы не удивился, узнав, что Гувер видит его в ночных кошмарах по меньшей мере раз в неделю.
То, что Хьюджес владел „Южным крестом“ и переоборудовал его, вызывало подозрения, однако еще более подозрительной казалась продажа яхты Алексу Веннер-Грену. Этот человек также был мне знаком.
Алекс Веннер-Грен являлся одним из богатейших людей планеты и, как полагали ФБР, BMP, OPC и все прочие спецслужбы Западного полушария, нацистским шпионом. В контрразведывательных кругах Веннер-Грена именовали „Шведским сфинксом“. Этот миллионер основал фирму „Электролюкс“ и был крупнейшим держателем акций оружейной корпорации „Бофорс“. Насколько я знал, информация о контактах Веннер-Грена с советниками Гитлера и немецкой разведкой занимала отдельное досье, превышавшее размерами личное дело Говарда Хьюджеса. Последние несколько лет шведский промышленник находился в сфере моих интересов, связанных с деятельностью OPC в Мексике и Латинской Америке.
В начале войны между Германией и Англией Веннер-Грен открыл на Багамах собственный банк и стал близким другом виндзорского герцога, который доверял ему до такой степени, что сделал его своим личным банкиром. Согласно моим данным, Стефенсон и его ближайший помощник Ян Флеминг считали герцога предателем и установили за Веннер-Греном непрерывную слежку, подозревая его в том, что он служит главным связующим звеном между английским аристократом и нацистской Германией.
Полгода назад, в ту неделю, когда произошла трагедия Пирл-Харбора, правительство США занесло Веннер-Грена в черный список, отказав ему в выдаче визы для въезда на территорию Штатов. Мультимиллионер переместил центр своих операций в Мексику, и моя группа ОРС вскрыла его связи с абверовскими агентами, действовавшими в этой стране.
В частности, мы установили, что он финансировал попытку свержения нынешнего президента Мексики.
Приобретя прошлой осенью у Говарда Хьюджеса „Южный крест“, Алекс Веннер-Грен продолжил модификацию яхты – оборудовал ее сложной коротковолновой радиостанцией, увеличил объем топливных баков для сверхдальних рейсов, вооружил крупнокалиберными пулеметами и противотанковыми ракетами и погрузил на борт полторы сотни винтовок, после чего подарил ее доктору Полю Фейосу и фонду „Викинг“.
Это имя ничего мне не говорило. Фейос родился в 1896 году в Венгрии, во время Первой мировой войны служил в кавалерии, летал на аэропланах и получил медицинскую степень.
Прежде чем принять в 1929 году американское гражданство, он снимался в венгерских фильмах, участвовал в театральных постановках и пел в опере. Разочаровавшись в голливудской кинематографии, Фейос вернулся в Европу, чтобы снимать там фильмы для компании „Метро-Голдвин-Мейер“. В 1941 году он вновь оказался в Штатах и год спустя учредил в Нью-Йорке фонд „Викинг“, некоммерческую организацию, целью которой провозглашалось финансирование поисков инкских поселений, затерянных в перуанских джунглях. Фейос планировал снимать фильмы об этих экспедициях и продавать их на рынке, вопреки бесприбыльному статусу фонда. ФБР считало, что именно он финансирует немецкие разведывательные операции. Первым его вкладом в фонд была перестроенная 96-метровая яхта „Южный крест“, подаренная „Викингу“
Алексом Веннер-Греном прошлой зимой.
Все это представляло определенный интерес, однако самым важным было то, что нынешнюю супругу доктора Фейоса звали Инга Арвад.
– Святой боже, – пробормотал я в третий и последний раз. В папке содержались лишь копии отрывков из досье Арвад, но и эти выдержки насчитывали около полутора сотен страниц, напечатанных через один интервал. Я перелистал их, задерживаясь на фотокопиях расшифровок записей ЭН (электронного наблюдения), ТН (телефонного наблюдения) и ФН (физического наблюдения). Инга Арвад была и оставалась одной из женщин, привлекавших наиболее пристальное внимание спецслужб.
Только сейчас я ощутил признаки явления, свидетелем которому бывал уже не раз. Несколько агентств по различным следам подбирались к одному и тому же объекту, и их пути скрещивались и пересекались – как, к примеру, в случае Арвад и „Южного креста“ – случайно и бессистемно. Донован и его будущий ОСС, равно как и моя ОРС, весьма серьезно интересовались Алексом Веннер-Греном. Стефенсона и Флеминга, очевидно, интересовали Веннер-Грен и „Южный крест“.
Военно-морская разведка США пребывала в уверенности, что яхта была переоборудована для того, чтобы служить заправщиком немецких субмарин в Карибском бассейне, либо у побережья Южной Америки, либо в обоих этих регионах. ФБР буквально помешалось на Инге Арвад и прослеживало ее связи с яхтой и Веннер-Греном, и так далее.
Жизнь Инги Арвад – даже те ее эпизоды, которые я выхватил из этого урезанного досье, – представлялась красочной, полной событий историей, которую Хемингуэй и ему подобные непременно пожелали бы вставить в свои выдуманные романы. История эта граничила с невероятным, невзирая на то, что Арвад исполнилось всего двадцать восемь лет, и в таком возрасте она попросту не успела бы совершить всего, что ей приписывали.
Инга Мария Арвад родилась 6 октября 1913 года в Копенгагене. Это была красивая, не по летам развитая девочка, которая училась танцам и музицированию у лучших мастеров, а в шестнадцатилетнем возрасте была объявлена королевой красоты Дании. В том же году она участвовала в парижском конкурсе на звание „Мисс Европа“ и получила предложение работать в фешенебельном рекламном агентстве, но предпочла тайно выйти замуж за египетского дипломата. Тогда ей было семнадцать лет. Брак распался два года спустя.
В досье было множество фотоснимков Арвад. На первом была изображена очень молодая и очень красивая блондинка, сидящая рядом с Гитлером на спортивной трибуне. Подпись на обратной стороне снимка гласила: „Инга Арвад и Адольф Гитлер, Берлинская Олимпиада, 1936 год“. В сопроводительной записке указывалось, что после развода с египтянином Арвад снялась в норвежском фильме Фейоса, имела с ним связь, которая то разрывалась, то возобновлялась опять, после чего внезапно отправилась в Берлин в качестве корреспондента копенгагенской газеты. В досье не было никаких сведений о том, что она получила образование журналиста, но я уже не сомневался, что мисс Инга Арвад непременно добивается всего, чего бы ни пожелала.
Далее следовала расшифровка стенограммы беседы Арвад с сотрудником ФБР, которая происходила лишь несколько месяцев назад, 12 декабря 1941 года. Арвад заявила, что ей было поручено брать интервью у высокопоставленных лиц Германии, в том числе у Адольфа Гитлера, Германа Геринга, Генриха Гиммлера и Йозефа Геббельса, и что она „действительно однажды побывала в ложе фюрера на стадионе в его присутствии“. По данным ФБР, относящимся к тому периоду времени, их связывали более тесные взаимоотношения; Арвад пригласили на закрытую церемонию свадьбы Геринга, где Гитлер выступал в качестве шафера. Гитлер называл Арвад „безупречным образчиком нордической красоты“ и умолял ее наносить ему визит всякий раз, когда она будет возвращаться в Берлин.
Судя по всему, Арвад вняла его просьбам. Несмотря на то что она оставила работу „корреспондента“ накануне летней Олимпиады 1936 года – она вышла замуж за Фейоса, – Арвад была гостем в личной ложе Гитлера на Играх и свела близкую дружбу с Герингом и еще более близкую – с Рудольфом Гессом. В согласии с донесениями ФБР в последний раз она приехала в Берлин в 1940 году, и ее пригласили работать в германском министерстве пропаганды. В беседе от 12 декабря 1941 года Арвад заявила, будто бы она отвергла это предложение, однако вырезка из бюллетеня Международной службы новостей свидетельствует о том, что Гитлер все же „назначил ее шефом нацистской пропаганды в Дании“.
В досье указывалось, что Арвад вышла замуж за Фейоса в 1936 году, однако и до, и после свадьбы была любовницей Алекса Веннер-Грена. Когда в 1940 году они с мужем переехали в США, ее любовник основал фонд „Викинг“ с официальным адресом в Делаваре и штаб-квартирой в Нью-Йорке.
На нескольких следующих страницах приводились оценки мореходных качеств „Южного креста“, произведенные военно-морской разведкой, а также фотокопии эскизов яхты.
Я извлек их из папки, сложил и сунул в карман.
– Эй! – воскликнул Дельгадо, вскакивая со стула, на котором сидел верхом. – Верни чертежи на место!
– Они мне нужны, – ответил я. – Если хотите, можете меня пристрелить. – Я бросил взгляд на часы – до отъезда в поместье оставалось пять минут – и приступил к последнему разделу.
Досье Арвад целиком сохраняло актуальность и поныне, однако в заключительной части приводились самые свежие донесения, расшифровки телефонных переговоров и записей „жучков“, а также копии писем, снятые ФБР. Все эти материалы были посвящены романтической связи Инги Арвад с молодым офицером военно-морской разведки США лейтенантом Джоном Ф. Кеннеди.
Из записей я понял, что речь идет об одном из сыновей Джозефа П. Кеннеди, миллионера и бывшего посла Штатов в Англии. В Бюро все знали, что Гувер – друг посла Кеннеди и снабжает ирландского патриарха секретными сведениями, которые могут ему пригодиться, – но также нам было известно, что Гувер не доверяет Кеннеди, считая его сторонником Германии, и имеет на бывшего посла солидное и непрерывно пополняемое досье под грифом „О/К“. В минувшем декабре, вскоре после Пирл-Харбора, когда любовница Веннер-Грена, она же „нордическая красавица“ Гитлера вступила во внебрачную связь с двадцатичетырехлетним лейтенантом Кеннеди, слежка за ней приобрела еще более широкий размах. Будучи офицером зарубежного дивизиона военно-морской разведки, Кеннеди имел допуск к совершенно секретным документам и ежедневно занимался расшифровкой передач иностранных радиостанций для различных бюллетеней и документов внутреннего пользования BMP.
Начиная с декабря, контрразведка BMP и ФБР следили за развитием отношений Кеннеди и Арвад, подразумевая, что лейтенант является не только источником утечки сведений, но и активным участником шпионских операций нацистов.
Было очевидно, что в процессе слежки ФБР осуществляет перлюстрацию, подслушивание телефонных переговоров и физическое наблюдение, а также опрашивает всех, чьи пути каким-либо образом пересекаются с Кеннеди – от младших сестер, познакомивших его с Арвад в редакции газеты, в которой они работали, до почтальонов, швейцаров и портье отелей и квартир, в которых парочка устраивала свои греховные свидания.
12 декабря 1941 года. В служебной записке Гуверу указывается, что Фрэнк Уолдроп, редактор „Вашингтон Тайме Геральд“, связался со старшим агентом вашингтонского отделения ФБР и сообщил ему о разговоре, в котором мисс П. Хайдкопер, журналистка его издания, сказала своей коллеге мисс Кэтлин Кеннеди, будто бы их общая знакомая Инга Арвад, обозреватель газеты „Тайме Геральд“, почти наверняка является агентом одной из зарубежных стран. Записка озаглавлена „Миссис Поль Фейос, она же Инга Арвад“. Поскольку Гувер вел конфиденциальное досье на Арвад с ноября 1940 года, когда она и ее муж приехали в Штаты, эта новость ничуть не удивила его.
14 декабря 1941 года. За квартирой Арвад по адресу Шестнадцатая улица, 1600, № 505 установлено полномасштабное наблюдение. В тот день доктор Фейос покинул страну, направляясь в Перу для работы над своим загадочным проектом „Викинг“, и к Арвад приехал ее тайный любовник, который провел в спальне замужней женщины две ночи подряд. По сообщению агентов слежки, это был морской офицер США, одетый в „серое пальто с рукавами покроя „реглан“ и серые твидовые брюки. Он не носит шляпу, его светлые вьющиеся волосы всегда всклокочены… удалось выяснить только его имя – Джек“.
За двадцать четыре часа морская контрразведка установила личность „Джека“. Им оказался Джон Ф. Кеннеди, сын посла Кеннеди, лейтенант BMP, прикомандированный к вашингтонской штаб-квартире военно-морской разведки. Однако ФБР все еще действует вслепую. Досье начинается с перехвата разговоров между Кеннеди и Арвад, „безупречным образчиком нордической красоты“.
1 января 1942 года – телеграмма, отправленная Кеннеди в Нью-Йорк Инге Арвад:
Скачать книгу [0.39 МБ]
Пирамида