Organum.
Ключ к загадкам мiра. СПб., 1911, репринт 1992). Как вы
помните,
первый "Органон" принадлежал Аристотелю, второй лорду
Фрэнсису
Бэкону (не считая сугубо медицинского "Органона" С.
Ганемана).
Зачем понадобился еще один?
Несколько упрощая ситуацию, можно сказать так. По
Аристотелю, Я = Я, а не-Я = не-Я, т.е.: все, что есть
на свете,
либо принадлежит к моему Я, либо не принадлежит
(отграничение Я
от всего остального при помощи преграды-хаджаба). Это
была
логика одного уровня. Лорду Бэкону ее рамки были тесны,
поэтому
он, не отрицая логики первого уровня, предложил второй,
учитывающий в р е м я: то, что было моим Я, будет
моим Я. То,
что было не-Я, так и останется непринадлежащим к моему
Я (хаджаб
отодвинут, сфера поиска расширена).
Успенскому же (как и нам с вами) было ясно, что
уровней
осмысления мiра не один и не два, а гораздо больше. Он
"снял"
хаджаб и принял постулат о множественности
(разнородности или
разно-видности) времени: То, что есть Я, когда-то не
было им и
когда-то перестанет быть моим Я; то, что не есть мое Я,
когда-то
было им или может стать им.
Так Я и не-Я, микрокосм и макрокосм наконец
слились
воедино.
Таким образом, все "основные вопросы
философии", как
им и положено, превратились в следствия этого
логического
постулата (начало и конец Вселенной, первичность
материи
или духа, n-мерность пространства и времени):
четвертое
измерение есть (горизонтальное) движение,
необходимым
атрибутом которого является время в одном из его
видов, а
пятым - (вертикальный) прогресс сознания,
накопление
информации, способной переходить в энергию и
материю...
Труд Успенского, посвященный этим вопросам, так и
называется: "Новая модель Вселенной" (СПб., 1993). Там
же он
разбирает символику Таро, трактует проблемы йоги и
законы
сновидений, а также выдвигает любопытную теорию о
возникновении
и смысле христианства.
По Успенскому, Иисус Христос был не
проповедником, а
учителем наподобие Пифагора или Аполлония. Он
говорил
притчами, чтобы Его поняли только "свои", и Его
учение было
высоко эзотерическим, а отнюдь не обновленческо-
религиозным. Но даже "свои" не поняли Его толком,
не говоря
уже о последующих поколениях христиан, и
эзотерический
смысл учения был утерян.
Успенский буквально стих за стихом разбирает
тексты
Нового Завета, открывая в них эзотерический смысл,
что само
по себе очень интересно.
Однако это, увы, неверно ни исторически, о чем мы с
вами уже
говорили (лекция 10), ни фактологически, потому что в то же
Четвероевангелие вошли, например, всего четыре из более чем
сорока
источников (Евангелий, логий и т.п.), так что строить анализ
учения
Иисуса на одном лишь каноническом тексте - дело заведомо
безнадежное.
Тем не менее идея реконструкции "эзотерических начал"
христианства увлекла не только Успенского, но и многих
теоретиков
Запада, в том числе небезызвестную Анни Безант, ставшую
Пирамида