__________
* См. "Древняя мудрость" г-жи Безант по франц. изданию стр. 71 и примеч. к ней.
X. Архивы прошлого
Говоря об общем характере ментального плана, мы не в коем случае не должны упускать из вида постоянное его основание, составленное из прошлых событий и являющееся, так сказать, памятью природы — эту единственную историю нашей планеты, действительно правдивую.
То, что нам даёт в этом отношении ментальный план, не есть ещё история в её абсолютной истине, но только отражение чего-то, ещё более трансцедентального.
Не менее справедливо также, что прошедшее является нам с ясностью, точностью и продолжительностью. Ничего подобного нет здесь тем прерывающимся и нерегулярным явлениям, который одни только в астральном мире разоблачают перед нами прошлое.
Для того, чтобы мы могли принимать с доверием картины прошлого, описываемые ясновидящим, необходимо, чтобы он обладал зрением и ментального плана.
Сверх того, мы ещё должны допустить, что ясновидящий может ошибаться, перенося сюда воспоминания о том, что он видел в ментальном плане, если только у него нет способности переходить в полном сознании с плана ментального на план физический.
Что касается изучающего, достигшего умения развёртывать свои скрытые способности, даже и в то время, когда он находится в своём физическом теле, и способности пользоваться чувством, присущим ментальному плану, то он видит, как перед его взорами открывается перспектива исторических изысканий величайшего интереса.
Он не только может по своей воле просмотреть в беглом обозрении все известные нам исторические периоды и исправить ошибки и ложные замечания, которыми обременены дошедшие до нас описания, но ещё может и пересмотреть, если захочет, всю историю мира с самого его начала, увидеть медленное развитие человеческого разума, проследить схождение Владык Пламени и развитие могущественных цивилизаций, основателями которых они были.
Пределы его изучения не будут ограничены, кроме того, прогрессом человека, так как он будет иметь перед глазами, как бы в неком музее, все странные формы, животные и растительные, которые некогда в древности, когда мир был ещё молод, населяли землю. Он может проследить все удивительные трансформации и созерцать великие перевороты, периодически изменявшие лицо Земли.
Эти летописи могут дать начало многочисленным и разнообразным изысканиям, настолько многочисленным и настолько разнообразным, что если бы ментальный план давал бы только это преимущество, то и этого было бы достаточно, чтобы сделать его более интересным, чем все вместе взятые менее возвышенные миры.
Прибавим к предыдущему все ещё новые возможности чему-либо научиться, являющиеся к нашим услугам благодаря новым высшим способностям, свойственным ментальному плану, как например, преимущество иметь возможность входить в сношения прямо и без преград не только с великим царством дева, но ещё даже и с самими Наставниками Мудрости; затем покой, утешение, приносимые блаженством столь глубоким и ненарушимым, являющимся на смену усталости и напряжению физического существования, и мы начнём видеть преимущества, получаемые изучающим, когда он завоёвывает себе право вступить по своему желанию и в совершенном сознании в обладание своим достоянием в этом сверкающем царстве небесного мира.
Глава вторая
ОБИТАТЕЛИ
Попробуем теперь описать обитателей ментального плана. Может быть, мы поступим хорошо, если разместим их в три больших класса, как это сделано в сочинении "Астральный план" — на существ человеческих, нечеловеческих и искусственных. Хотя, вообще говоря, здесь подразделения будут менее многочисленны, так как низший план населён человеческими страстями, не находящими себе места на уровне ментального плана.
Существа человеческие
Совершенно таким же образом, как при изучении астрального мира, и здесь будет полезно подразделить человеческие существа ментального плана на две группы: тех, которые ещё привязаны к физическому телу, и тех, которые более им не обладают — живых и мёртвых, как к сожалению их привыкли неправильно называть.
Самый незначительный опыт относительно высшего плана достаточен, чтобы вполне преобразовать идею, которую изучающий составил себе относительно изменений, являющихся результатом смерти. С того момента, как его сознание открывается для астрального плана, и затем дальше, когда оно открывается для плана ментального, он замечает, что полнота истинной жизни есть такая вещь, которую никогда нельзя испытать в нашем мире, и что, расставшись с миром физическим, вместо того, чтобы покидать истинную жизнь, мы именно направляемся к ней.
Наша речь не обладает терминами, удобными и точными для выражения этих условий существования. Может быть, только слова "воплощённый" и "невоплощённый" будут вообще наименее способными внушить неточное представление.
Итак, рассмотрим сначала тех из обитателей ментального плана, которых можно отнести к первой из упомянутых нами групп.
1. Воплощённые
а) Лица, находящиеся в бодрствующем состоянии
Те человеческие существа, которые, ещё будучи связаны с человеческим телом, вращаются тем не менее в полном сознании и в полной активности на ментальном плане, бывают неизменно или адептами, или их посвящёнными учениками.
Если только изучающий не получил от своего наставника указаний относительно способа пользования ментальным телом, то он не способен свободно вращаться даже на низших уровнях этого плана. А чтобы быть активным и сознательным на высших уровнях во время физической своей жизни, нужно быть ещё более развитым, так как для человека эта способность является синонимом единения. Другими словами, переставая быть здесь простой личностью, на которую более или менее влияет индивидуальность, находящаяся выше неё — он становится этой индивидуальностью. Заключённый в тело, парализующее её, он тем не менее обладает в себе самом силами и познаниями очень развитого „я“.
Упомянутые нами адепты и посвящённый представляют для человека, достигшего возможности их различать, несравненное зрелище:
а) Они ему являются в виде блестящих сфер, сверкающих разными цветами.
б) Отстраняют от себя всякое дурное влияние.
в) Воздействуют на всех, приближающихся к ним, как солнце на цветы.
г) Разливают вокруг себя мир и счастье, испытываемые даже часто теми, кто их самих и не видит.
Именно в небесном мире большею частью и совершается наиболее важная работа адептов, особенно на высших уровнях, где можно влиять на индивидуальность непосредственно. С этого плана они разливают в интеллектуальном мире наиболее могущественные духовные потоки. Здесь также получают начало, благодаря их стараниям, все виды великих и полезных движений. На этом именно уровне большей частью распределяется духовная сила, освобождаемая благодаря высшему отречению нирманакаев. Здесь, наконец, некоторые достаточно развитые ученики получают наставления непосредственно, так как здесь наставления даются более легко и полно, чем на плане астральном. Ученики, всё ещё упражняя свою активность под всеми её многочисленными формами, предаются, сверх того, великой работе среди тех, кого мы называем умершими, но об этом мы поговорим в своём месте.
Наблюдатель с удовольствием удостоверяется в почти совершенном отсутствии той категории обитателей, которая на астральном плане слишком привлекала на себя его внимание. Действительно, в мире, отличительною чертой которого являются альтруизм и духовность, не могли бы найти себе места адепты чёрной магии со своими учениками, так как способ действия школ чёрной магии весь основан на эгоизме, и изучение ими оккультных сил основано только на личных соображениях.
Во многих из этих школ интеллектуальность действительно развита очень сильно, и вследствие этого материя, составляющая ментальные тела, обладает в известных пунктах крайней активностью и чувствительностью, но эти пункты, будучи неизменно связаны с каким-нибудь личным желанием, могут выразиться только в низшей части ментального тела, перепутанной почти неразделимо с астральной материей.
Как необходимое последствие такого ограничения, активность этих лиц не может выразиться вне планов физического и астрального. Может конечно случиться, что человек, вся жизнь которого носит характер зловредный и эгоистический, всё-таки время от времени посвящает некоторые минуты чисто отвлечённой мысли. Тогда он способен даже воспользоваться своим ментальным телом, если только он научился им управлять.
Но как только является на сцену элемент личный и укрепляется желание достигнуть какой-либо дурной цели, то мысль перестаёт быть отвлечённой и человек снова, ещё раз оказывается действующим в материи астральной, столь ему свойственной.
Если можно так выразиться, то я сказал бы, что чёрный маг может действовать на ментальном плане только тогда, когда он забывает, что он чёрный маг.
Но даже если он это и забудет, то он всё-таки не будет видим на ментальном плане никем, кроме лиц, находящихся там сознательно, и никогда (это уж абсолютно невозможно) он не будет видим существами, наслаждающимися после своей смерти небесным покоем в этой области, потому что каждое из них изолировано в мире своих собственных мыслей, под условием, чтобы ничто извне не могло бы нарушить его покоя тогда оно находится в совершенной безопасности.
Таким образом, оказывается вполне правильным прекрасное старинное описание небесного мира, этого места, "где злые перестают вредить и где души обретают покой".
б) Существа, находящиеся во сне или в трансе
Когда дело идёт об обитателях ментального плана ещё воплощённых, то сам собою представляется вопрос: возможно ли лицам обыкновенным во время их сна, или лицам психически развитым в состоянии транса когда-нибудь проникнуть на этот план.
В обоих случаях ответ будет один и тот же: это может случиться, но бывает крайне редко. Чистая жизнь и чистые намерения представляют непременные условия. Сверх того, допуская даже, что эти лица достигнут ментального плана, они будут далеки от настоящей сознательности, и самое большее — будут способны воспринимать только некоторые впечатления.
Здесь мы можем припомнить один случай, который произошёл во время опытов относительно сознания во время сна, производившихся Лондонской ложей Теософического Общества (об этих опытах упомянуто в моём маленьком сочинении относительно сна).* Этот случай покажет возможность достигнуть ментального плана в сонном состоянии.
__________
* См. книгу Ледбитера "Сны. Что это такое и как они вызываются" — прим. ред.
Читатель, внимательно следивший за этими опытами, может быть, вспомнит, что умственная картина прелестного тропического пейзажа была представлена различным категориям лиц с тем, чтобы удостовериться, в какой мере они сохраняют о ней воспоминание после пробуждения. Один из наблюдавшихся случаев, как не относившийся специально к явлению сна и упущенный, благодаря этому, в напечатанном протоколе этих опытов, мы здесь сейчас и разберём.
Дело шло об одной особе с очень чистым характером мысли, одарённой психическими способностями, очень ярко обозначенными, но развитыми без системы.
Когда ей была представлена умственная картина, то результат получился в высшей степени удивительный. Интенсивность радости и благоговения, возвышенность и духовность мыслей, вызванных этим дивным зрелищем, были таковы, что сознание усыплённой особы всё перешло в ментальное тело или, говоря другими словами, возвысилось до ментального плана; однако, не следует из этого заключать, что субъект с этих пор мог бы наблюдать всё, его окружающее или понимать истинные условия существования на этом плане — просто он был в состоянии обыкновенного человеческого существа, попадающего после смерти на ментальный план. Он был погружён в целое море красок и света, но в то же время всецело поглощён своими собственными мыслями, вне которых для него ничего не существовало. Он созерцал с восторгом представившееся ему зрелище и все те идеи, которые оно ему внушило. Само собою разумеется, что это созерцание сопровождалось зрением более проникающим, пониманием более живым и интеллектуальной энергией более активной, что вообще характеризует ментальный план, и при этом глубочайшее блаженство, о котором мы так часто говорим, не претерпело ни малейшего перерыва.
Усыплённая особа провела в этом состоянии несколько часов, не сознавая, казалось, течения времени; когда же, наконец, она пробудилась, то испытывала чувство глубокого мира и внутренней радости, которых даже не умела выразить, но тем не менее не сохранила никакого воспоминания о происшедшем вне сонамбулического состояния.
Нет никакого сомнения, однако, что подобный опыт, удержанный или нет физической памятью, не ускоряет духовной эволюции „я“.
Для того, чтобы решиться на положительное утверждение, следовало бы произвести достаточное количество опытов, но кажется почти безусловным, что результат, подобный только что описанному, был бы возможен лишь в том случае, когда субъектом являлось бы лицо, уже достигшей известной степени психического развития.
То же самое условие было бы ещё более необходимым, если бы дело шло о том, чтобы какой-либо магнетизированный субъект достиг ментального плана во время транса. Это настолько верно, что на тысячу обыкновенных ясновидящих вряд ли найдётся хоть один, который мог бы возвыситься до этого. В случаях исключительных, когда ментальный план уже достигнут, следует, как я сейчас говорил, не только, чтобы ясновидящий был замечательно развит психически, но чтобы и жизнь его и намерения были безусловно чисты.
Кроме того, допуская, что все эти столь редкие условия могут быть налицо одновременно, останется ещё одна трудность, всегда испытываемая неопытным психистом, когда он желает перевести на язык низшего плана то, что он видел на плане высшем.
Все эти замечания служат только к тому, чтобы показать в настоящем свете важность одного пункта, на котором мы так часто настаивали: я хочу сказать о необходимости тщательного развития всех психистов под руководством опытного наставника, прежде чем будет возможно относиться с верой к их сообщениям.
2. Невоплощённые
Прежде чем приступить к подробному рассмотрению условий, в которых находятся невоплощённые существа пребывающие в различных подразделениях ментального плана, весьма важно понять вполне ясно разницу между уровнями Рупа и Арупа, о которых мы говорили раньше. На первом человек живёт исключительно в мире своих собственных мыслей и продолжает отождествлять себя совершенно с личностью, которая ему принадлежала во время его последней жизни; на втором — человек есть просто „я“ или душа, периодически перевоплощающаяся. Это „я“, допуская даже, что оно на ментальном плане стало достаточно сознательным, чтобы различать здесь всё с ясностью, понимает, однако, в известной мере природу своей эволюции и задачи, лежащие на нём.
Не забудем, что всякий человек проходит эти два уровня в промежутки между смертью и рождением, но б'ольшая часть этих „я“ вследствие их зачаточного развития бывают ещё так мало сознательны относительно своих уровней, что проходят их, точно выражаясь, в состоянии полусна.
Не менее справедливо также и то, что всякое человеческое существо должно коснуться, сознательно или бессознательно, высших уровней ментального плана, прежде чем иметь возможность перевоплотиться. По мере того, как его эволюция идёт вперёд, это соприкосновение становится для него всё более определённым и более реальным. Не только его „я“, по мере своего развития, становится всё более сознательным относительно этого мира и его реальности, но и время, проводимое им том, становится более долгим. На самом деле, его сознание повышается медленно, но верно через различные планы системы.
Например, дикарь явится очень мало сознательным относительно других планов, кроме физического во время своей жизни, и астрального — после смерти. То же самое мы можем сказать относительно всякого человека, ещё мало развитого. Лицо, немного более подвинувшееся вперёд, на первый раз очень немного времени пребывает в небесном мире (само собой разумеется — на низших планах), но проводит на астральном плане самую б'ольшую часть промежутка, отделяющего два последовательных воплощения.
По мере его прогресса его астральное существование становится всё более коротким, а небесное — всё более долгим. Когда, наконец, оно приобретёт, вместе с интеллектуальностью, и духовную ментальность, то проходит астральный план почти без задержки и испытывает на более тонких из низших ментальных уровней уже более продолжительные радости. С этого времени сознание истинного „я“, будучи пробуждённым в очень широких размерах, и его сознательная жизнь на ментальном плане подразделяется на два периода, причём второй и более короткий из них, проводится в каузальном теле на самых высших подпланах.
Затем только что нами описанный процесс повторяется. Жизнь на низших уровнях становится всё короче, а жизнь высшая прогрессивно удлиняется и делается более полной, до того момента, когда, наконец, сознание объединяется; „я“ высшее и низшее неразрушимо соединены, человек не способен уже заключиться изолированно в своё ментальное облако и воспринимать только то немногое, что такой занавес позволит ему замечать из окружающего его неизмеримого небесного мира.
Тогда, наконец, понимая, каких высот его жизнь может достигнуть, он начинает действительно жить в первый раз. Сверх того, прежде чем достигнуть этих высот, он проникнет на настоящую стезю и окончательно уже возьмёт в свои руки заботу о своём будущем прогрессе.
3. Качества, необходимые для достижения небесной жизни
Небесная жизнь гораздо более реальна, чем земная. Это становится очевидным фактом, если исследовать условия, соединение которых является необходимым для достижения этого высшего образа существования.
Человек должен приобрести во время своей земной жизни, если только он хочет жить после смерти в мире небесном, именно те качества, которые лучшими и благороднейшими представителями нашей расы рассматривались, как истинно и неизменно желательные. На этом плане никакая ментальная сила не может существовать, если альтруизм не будет её отличительным характером. Любовь к своему семейству или своим друзьям обеспечивает многим людям небесную жизнь; то же самое можно сказать и относительно благочестия. Однако, было бы ошибкой предположить, что всякая любовь и всякая набожность должны после смерти непременно выразиться на этом плане. Каждого из этих двух качеств существует очевидно два рода: эгоистический и альтруистический, и легко можно заключить, что только последний имеет значение.
Есть любовь, которая отдаётся вся целиком своему предмету, ничего не требуя в замен, и которая всегда забывает себя, не имеет мысли, что бы такое сделать, чтобы быть любимой в свою очередь.
Подобное чувство облагораживает духовную силу, и тогда эта сила может вполне выразиться только на ментальном плане.
Но существует и другое душевное движение, называемое иногда любовью — это страсть требовательная и эгоистическая. Быть любимым — вот чего она в особенности желает. Она отличается постоянной заботой: скорее получить, чем давать; и можно сильно опасаться, что при малейшем предлоге или даже без всякого предлога она выродится в ужасный порок — ревность. Вот род любви, который не заключает в себе никакого зародыша ментального развития. Никогда приводимые ею в движение силы не поднимутся выше астрального плана.
Приблизительно даже можно сказать относительно чувства, испытываемого довольно многочисленной категорией лиц религиозных и набожных, постоянною мыслью которых является вовсе не слава Божества, но гораздо более забота о том, как спасти свои души. Невозможно не спросить себя при изучении их, действительно ли они уже развили в себе какое-нибудь начало, достойное называться душой.
С другой стороны, мы находим истинное благочестие, никогда не думающее о себе и испытывающее к своему Божеству или своему руководителю только любовь и признательность, воспламенённые желанием действовать для него или во имя его. Подобное чувство часто имеет результатом небесную жизнь, более продолжительную и, сравнительно, более возвышенного характера.
Понятно, это бывает одинаково, каковы бы ни были божества или главы религий. Последователи Будды, Кришны, Ормузда, Мухаммеда и Христа — все получают свою долю небесного блаженства, продолжительность и качества которого зависят от живости и чистоты испытываемых им чувств, и ни в коем случае — от предмета их обожания. Однако, не менее справедливо, что от этого последнего зависит возможность для них получать наставления во время существования высшего, чем небесный мир.
Но человеческое благочестие, как и человеческая любовь, не бывает ни совершенно чисто, ни совершенно эгоистично. Как была бы отвратительна любовь, куда не входило бы никакой мысли, никакого стремления, чуждого эгоизму; с другой стороны, любовь, обычный, господствующий характер которой очень возвышен, может иногда оказаться смущённой внезапной вспышкой ревности или мимолётной эгоистической мыслью. Во всяком случае, закон вечной справедливости установил неминуемое различие.
Если беглая молния какого-либо более возвышенного чувства, осветив наименее развитое сердце, неизменно находит вознаграждение себе в мире небесном, даже тогда, когда ничто в земной жизни не дало душе возможности подняться выше плана астрального, то наиболее гнусная мысль, омрачившая святой блеск истинной любви, истощает своё действие в мире астральном, ни в чём не вредя светоносной небесной жизни, являющейся неизбежным результатом глубокой привязанности, испытанной во время долгих лет земной жизни.
Когда человек вступает в первый раз в небесную жизнь
На первых стадиях эволюции многие из отсталых „я“ никогда не достигают небесного мира, между тем как ещё более значительное число их достигают только относительно короткого соприкосновения с некоторыми из низших его подпланов.
Всякая душа, конечно, должна погрузиться в свою истинную индивидуальность на высших уровнях, прежде чем снова воплотиться, но из этого не следует, чтобы она обладала в этих условиях чем-нибудь таким, что могло бы быть названо сознанием "меня". Мы более пространно рассмотрим эту часть нашего предмета, когда приступим к изучению планов Арупа, а теперь, быть может, лучше начать с самого низшего из планов Рупа и постепенно подниматься.
Оставляя на время в стороне ту часть человечества, сознательное существование которой остаётся после смерти в сущности ограничено астральным планом, рассмотрим случай, когда человек возвышается над этим планом, причём его сознание в первый раз медленно пробуждается и переходит в низшее подразделение мира небесного.
Конечно, существуют различные способы, позволяющие душе сделать этот великий наг вперёд, когда её развитие начинается, но сейчас нам достаточно и одного примера.
Вот факт, трогательный по своей простоте, выхваченный из действительной жизни и замеченный изучающими, когда они работали над этим вопросом.
Агентом великих эволютивных сил была бедная портниха, обитавшая в самом несчастном и мерзком уголке Ист-Энда ужасного Лондона, на смрадном дворе, куда с трудом проникают свет и воздух.
Эта женщина, натурально, была мало образована, так как её жизнь заключалась в долгой и тяжёлой работе при самых неблагоприятных обстоятельствах, но тем не менее это была особа чрезвычайно сострадательная и доброжелательная, исполненная доброты и любви для всех, к ней приближавшихся. Не было, может быть, во всём этом доме квартиры более убогой, чем принадлежащая ей, но зато её комнаты были чище и лучше содержимы, чем все остальные.
У неё не было денег, которые она могла бы раздавать в случае, если непредвиденная болезнь делала нужду кого-либо из её соседей более тяжкой, чем обыкновенно. Но никогда не упускала она случая, при подобных обстоятельствах, присутствовать там всякий раз, когда только могла урвать минутку, и предлагать своей неусыпной заботливостью услуги, которые она могла в этот момент оказать. И вот она сделалась провидением грубых и невежественных фабричных работниц, а те смотрели на неё, как на ангела, всегда помогающего и сострадательного, всегда находящегося при них в дни несчастья или болезни.
Часто, после дня, проведённого за непрерывной работой, она бодрствовала половину ночи у изголовья одного из многочисленных больных, в которых никогда не было недостатка в этих бедных квартирах Лондона, настолько условия существования в них противоречат всякому понятию о благополучии и здоровье. Во многих случаях признательность и любовь, пробуждённая её неиссякаемой добротой в сердцах этих бедных людей, были безусловно единственными возвышенными чувствами, которые только им приходилось испытывать за всё время их грубой и отвратительной жизни.
Представив себе условия существования, царившие в этом дворе, можно понять без труда, что некоторые больные уже не вставали. Но тут-то и становится очевидным, что эта женщина оказывала им услугу гораздо большую, чем они могли бы вообразить. Если она им от дружеского сердца приносила небольшую помощь в их временных бедствиях, то в то же время она содействовала очень существенному прогрессу в их духовной эволюции.
Действительно, это были большей частью души, ещё мало развитые и принадлежащие к очень отсталой категории. Никогда, ни в одном из своих воплощений, они не пускали в ход тех духовных сил, которые одни только могли бы им обеспечить сознательное существование на ментальном плане. Теперь же в первый раз им был показан идеал, к которому они могли стремиться. Кроме того, любовь, действительно свободная от всякого эгоизма, была пробуждена в них сострадательностью этой женщины. Уже один тот факт, что они испытывали столь чистое чувство, их возвысил и укрепил в их индивидуальности.
Таким образом, когда их пребывание на астральном плане закончилось, они уже научились в первый раз сознавать самый низкий уровень небесного мира. Для них это ещё было, без сомнения, только мимолётным и самым элементарным опытом, но этот опыт имел гораздо большее значение, чем можно предположить с первого взгляда.
Забыть самого себя есть проявление великой духовной энергии, которая с момента своего пробуждения в нас приобретает уже в силу того факта, что она приносит свои плоды в мире небесном, стремление возобновляться.
Это первое излияние, хотя, может быть и очень слабое, тем не менее сообщает душе зародыши свойств, которые непременно найдут себе выражение в ближайшем воплощении.
Вот каким образом сострадание и доброта бедной портнихи могли дать некоторым душам, менее продвинувшимся на пути эволюции, возможность сознательно испытать в первый раз духовную жизнь, которая не перестанет возрастать от одного воплощения к другому и всё больше и больше влиять в будущем на земные существования.
Не кажется ли, что этот рассказ до некоторой степени может объяснить, почему различные религии придают такое важное значение личному элементу в делах благотворительности. Я хочу сказать о прямых отношениях, устанавливающихся между дающим и человеком, ему обязанным.
Седьмой подплан — низшее небо
Самое низшее подразделение небесного мира, достигать которого помогала другим наша бедная портниха, особенно характеризуется привязанностью, понятно без эгоизма, но вообще говоря, довольно узкой. Здесь следует избегать возможного недоразумения. Когда говорится, что привязанность к семейству даёт доступ на седьмой небесный подплан, а благочестие — на шестой, то часто воображают, и это очень естественно, что особа, обладающая обоими этими качествами, и при том ясно обозначенными, проводит своё пребывание в небесном мире между этими двумя подразделениями, что она сначала вкушает в лоне семьи долгое блаженство, а затем возвышается до следующего уровня, чтобы там почерпнуть духовные силы, порождённые её благочестивым стремлением.
На самом деле — ничего подобного. В рассматриваемом случае человек пробудился бы для сознания шестого подразделения. Там, окружённый существами, столь ему дорогими, он погрузился бы в благочестие более высокое, чем то, которое он прежде был способен испытывать. Если над этим подумать, такое решение будет логично: само собою ясно, что у человека, доступного благочестию, как и простым семейным привязанностям, эта последняя добродетель приобретёт без сомнения большее развитие, чем у человека, ментал которого готов только для одного какого-нибудь рода влияний.
Скачать книгу [0.07 МБ]
Пирамида