Нет, ты не Мегус!
— Ты звала Мегуса. Зачем?
— Потому что Мегус еще не знает, что здесь случилось.
— Где "здесь"? Кто ты?
— Здесь, в Небесной Стране Мегуса.
— Ты знаешь, как сюда попала?
— Конечно. Я вышла из своего рта пузырьками, когда мое
тело ушло ко дну большой воды.
— Как ты оказалась в большой воде?
— Так принято. Так поступают с женщиной, если у нее нет
детей.
— А потом ты вернулась сюда?
— Да. Но это неправильно!
— Неправильно? С тобой поступили несправедливо?
Женщина покачала головой:
— Нет, со мной получилось неправильно. Когда прыгаешь
вниз, должен падать на камни и умирать. Снова и снова. Так
сказал Мегус.
— Кто такой Мегус?
— Бог Неба. Он приходил к нам много солнц назад и
рассказал о своей Небесной Стране. Он обещал... но со мной
получилось неправильно.
— Что случилось с тобой?
— Прыгнув вниз, я не разбилась и не умерла. Другие
умирают, а я нет. Я просто полетела.
Я медленно поднялся в воздух и остановился, когда
оказался на уровне ее головы.
— Нравится?
— Да! Так ты Мегус, правда? Помоги мне выполнить твой
закон! Помоги мне умереть и снова родиться!
Я протянул ей руку.
— Я не Мегус, но помогу тебе. Тебе понравится летать.
Это новый закон. Давай, попробуй!
Она обхватила мою руку, и мы оба плавно взмыли ввысь. Я
направился к магистрали. Структура системы представлений
быстро тускнела вдали и
окончательно исчезла, когда мы поднялись по "въезду". Я
продолжал смещаться по фазе, осматриваясь вокруг и
одновременно утешая свою подопечную.
Она, впрочем, вела себя спокойно, расслабленно, но довольно
внимательно. Пока я гадал о том, почему мои спасательные
экспедиции становятся такими
разнообразными, вновь случилась уже ожидаемая
неожиданность: женщина испарилась, растаяла в пустоте прямо
у меня на глазах.
На этот раз я отнесся к происшествию безучастно. Меня
больше интересовало, почему я получил сигнал этой женщины.
Оставшись в одиночестве, я
медленно перемещался мимо других "спусков", которые
казались смутно знакомыми. Я понял, что в различные периоды
далекого прошлого проходил по
каждому из них, был частью тех систем представлений, к
которым они вели. Однако повторные посещения тех мест, в
которых я уже жил и которые, судя
по всему, давно перерос, казались мне бессмысленными.
Я ощущал потребность в помощи, но не обратился за
советом ни к одному из своих материальных друзей, философов
и психиатров. Вместо этого
спустя несколько недель я сделал именно то, что они,
несомненно, порекомендовали бы. После трех циклов сна, то
есть примерно через четыре с половиной
часа, я проснулся отдохнувшим, расслабленным и очень
бодрым. Было три часа утра. Переключение, выход из фазы и
настройка на сигнал одного из моих
старых друзей-Разумников прошли на удивление гладко. Легкие
вибрации — и я уже на месте.
Выяснилось, однако, что не все так просто. Где-то в
глубине территорий систем представлений меня настиг сильный
и требовательный сигнал. Я
попытался сопротивляться, но, к моему собственному
изумлению, какая-то часть меня оказалась сильнее.
Сориентировавшись, я обнаружил, что лежу на
кровати в углу незнакомой комнатушки.
Я поднялся, сел, а затем встал с постели. Похоже, у
меня появилось материальное тело либо довольно неплохое его
подобие. Оно выглядело вполне
обычным. Напротив была закрытая дверь, а за ней раздавался
какой-то гул. Я открыл дверь и выглянул наружу.
Сразу за дверью было темно, а вдалеке виднелось яркое
освещение. Гул исходил оттуда. Он складывался из множества
человеческих голосов, — они не
напевали, а просто монотонно и складно гудели. Кто-то
коснулся моей руки, и я обернулся. Рядом стояла женщина —
красивая, неопределенного возраста.
Очень знакомая. Ее лицо и глаза лучились от радости.
— Я ждала тебя. Я знала, что ты появишься, когда мы
соберемся как одно целое. Проходи.
Она провела меня сквозь темноту к освещенному месту,
затем отступила назад. Гудение постепенно стихло. На
границе света и темноты виднелись
лица, сотни лиц, и все они были обращены ко мне. Они чего-
то ждали. Меня переполнило излучение, которое я называю
любовью.
Я замер на месте, не понимая, что происходит, чего от
меня ждут. Потом на поверхность поднялась какая-то иная
частица меня, и я облегченно
расслабился. Дутая сторона меня начала говорить:
— Я даже не подозревал, что нас так много. Это один из
редких случаев, когда мы собираемся как одно целое. Как все
мы уже знаем, нам позволяет
Пирамида