том, что человек = это своего рода мера и зеркало природы. Невозможно
даже представить себе (если перечислить и отметить все факты), какую
бесконечную вереницу идолов породило в философии стремление объяснять
действия природы по аналогии с действиями и поступками человека, т.е.
убеждение, что природа делает то же самое, что и человек. Это не
намного лучше ереси антропоморфитов, родившейся в уединенных кельях
глупых монахов, или мнения Эпикура, весьма близкого но своему
языческому характеру к предыдущему, ибо он приписывал богам
человеческие черты. И эпикуреец Веллей не должен был спрашивать:
°Почему бог, подобно эдилу, разукрасил небо звездами и
светильниками?° Потому что, если бы этот величайший мастер стал бы
вдруг эдилом, он расположил бы звезды па небе в каком-нибудь
прекрасном и изящном рисунке, похожем на те, которые мы видим на
роскошных потолках в дворцовых залах, тогда как на самом деле едва ли
кто укажет среди столь бесконечного числа звезд какую-нибудь
квадратную, треугольную или прямолинейную фигуру. Столь велико
различие между гармонией человеческого духа и духа природы!
Что же касается идолов пещеры, то они возникают из собственной
духовной и телесной природы каждого человека, являясь также
результатом воспитания, образа жизни и даже всех случайностей,
которые могут происходить с отдельным человеком. Великолепным
выражением этого типа идолов является образ пещеры у Платона. Ибо
(оставляя в стороне всю изысканную тонкость этой метафоры) если бы
кто-нибудь провел всю свою жизнь, начиная с раннего детства и до
самого зрелого возраста, в какой-нибудь темной подземной пещере, а
потом вдруг вышел наверх и его взору представился весь этот мир и
небо, то нет никакого сомнения, что в сто сознании возникло бы
множество самых удивительных и нелепейших фантастических
представлений. Ну а у нас, хотя мы живом па земле и взираем на небо.
души заключены в пещере нашего тела; так что они неизбежно
воспринимают бесчисленное множество обманчивых и ложных образов; лишь
редко и на какое-то короткое время выходят они из своей пещеры, не
созерцая природу постоянно, как под открытым небом. С этим образом
платоновой пещеры великолепно согласуется и знаменитое изречение
Гераклита о том, что °люди ищут истину в своих микрокосмах, а не во
Вселенной°.
Наиболее же тягостны идолы площади, проникающие в человеческий разум
в результате молчаливого договора между людьми об установлении
значения слов и имен. Ведь слова в большинстве случаев формируются
исходя из уровня понимания простого народа и устанавливают такие
различия между вещами, которые простой народ в состоянии понять;
когда же ум более острый и более внимательный в наблюдении над миром
хочет провести более тщательное деление вещей, слова поднимают шум, а
то, что является лекарством от этой болезни (т.е. определения), в
большинстве случаев не может помочь этому недугу, так как и сами
определения состоят из слов, и слова рождают слова. И хотя мы считаем
себя повелителями наших слов и легко сказать, что °нужно говорить,
как простой народ, думать же, как думают мудрецы°; и хотя научная
терминология, понятная только посвященным людям, может показаться
удовлетворяющей этой цели; и хотя определения (о которых мы уже
говорили), предпосылаемые изложению той или иной науки (по разумному
примеру математиков), способны исправлять неверно понятое значение
слов, однако все это оказывается недостаточным для того, чтобы
помешать обманчивому и чуть ли не колдовскому характеру слова,
способного всячески сбивать мысль с правильного пути, совершая некое
насилие над интеллектом, и, подобно татарским лучникам, обратно
направлять против интеллекта стрелы, пущенные им же самим. Поэтому
упомянутая болезнь нуждается в каком-то более серьезном и еще не
применявшемся лекарстве. Впрочем, мы лишь очень бегло коснулись этого
вопроса, указав в то же время, что это учение, которое мы будем
называть °Великими опровержениями°, или наукой о прирожденных и
благоприобретенных идолах человеческого ума, должно быть еще создано.
Подробное же рассмотрение этой науки мы относим к Новому Органону.
[c. 307=310]
[Фр. Бэкон Новый органон (афоризмы об истолковании природы и царстве
человека. Т.2. = с. 18=33 (аф. 38=64, 68)]
XXXVIII
Идолы и ложные понятия, которые уже пленили человеческий разум и
глубоко в нем укрепились, так владеют умом людей, что затрудняют вход
истине, но, если даже вход ей будет дозволен и предоставлен, они
снова преградят путь при самом обновлении наук и будут ему
препятствовать, если только люди, предостереженные, не вооружатся
против них, насколько возможно.
XXXIX Есть четыре вида идолов, которые осаждают умы людей. Для того,
чтобы изучать их, дадим им имена. Назовем первый вид идолами рода,
второй = идолами пещеры, третий = идолами площади и четвертый =
идолами театра.
XL
Построение понятий и аксиом через истинную индукцию есть, несомненно,
подлинное средство для того, чтобы подавить и изгнать идолы. Но и
указание идолов весьма полезно. Учение об идолах представляет собой
то же для истолкования природы, что и учение об опровержении софизмов
= для общепринятой диалектики.
XLI
Идолы рода находят основание в самой природе человека, в племени или
самом роде людей, ибо ложно утверждать, что чувства человека есть
мера вещей. Наоборот, все восприятия как чувства, так и ума покоятся
на аналогии человека, а не на аналогии мира. Ум человека уподобляется
неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу,
отражает вещи в искривленном и обезображенном виде.
XLII
Идолы пещеры суть заблуждения отдельного человека. Ведь у каждого,
помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая
пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или
от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с
другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто
преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях, зависящей от
того, получают ли их души предвзятые и предрасположенные или же души
хладнокровные и спокойные, или по другим причинам. Так что дух
человека, смотря по тому, как он расположен у отдельных людей, есть
Пирамида