Эриксон: А я ведь ему сказал: “Ты одним ухом слышишь лучше, чем другим”. Сам-то он об этом знал, но удивился, как я об этом догадался.
Вот и Салли. Пытается разобраться в своих бессознательных воспоминаниях девочки из переулка. По ней видно, сколько времени надо, чтобы переключиться с сознательного на бессознательное. Видишь, как она медлит с ответом. Нужно время, чтобы перебраться из “сейчас” в далекое прошлое. Ведь чтобы из далекого прошлого добраться в настоящее, понадобилось много времени.
Зейг: Когда ты спросил ее, кем она хочет стать, когда вырастет, она ответила что, может быть, астрономом или писателем. Причем на ее лице появилась гримаса при слове “писателем”.
Эриксон: Как ты научился писать?
Зейг: Наверное, путем упражнений.
Эриксон: Ты учился писать вот так. (Э. жестикулирует, гримасничает и ерзает.)
Зейг: Да, гримасничая.
Эриксон: Все тело двигалось.
Зейг: Да, ерзал на стуле и дергал ногами. Действительно, писать учишься всем телом.
Эриксон: Угу. Прикусив губу при слове “писателем”, она вспомнила, как трудно было научиться писать. Я сам помню, как мне было сложно написать “t”, особенно поднять перо и перечеркнуть палочку, или поставить точку над “i”.
Зейг: Здесь в ней еще заметна диссоциация.
Эриксон: Угу. Слово “писать” мгновенно вернуло ее в детство. А взрослое слово “астрономия” она употребила потому, что ее голова была в состоянии бодрствования.
Зейг: Понимаю, телом она не восприняла это слово.
Эриксон: Угу.
Салли: Я ... у меня левая рука не двигается. (С. улыбается.) Это просто удивительно. (Смеется.)
Эриксон: Ты слегка удивлена своей левой рукой?
Эриксон: Ты заметил, что я сам сначала пошевелил левой рукой?
Зейг: Нет, не заметил.
Эриксон: Посмотрим еще раз.
Зейг: Значит, она заметила это периферическим зрением? Видимо, это побудило ее переключить внимание на собственную руку?
Эриксон: Смотри сам. (Они прокручивают запись обратно, и действительно, Э. шевельнул левой рукой как раз перед тем, как Салли заявила, что у нее парализовало левую руку.) Ход ее мыслей последовал за движением моей руки. Как правило, это делается неосознанно.
Зейг: Никто бы и не понял, если бы ты сам не указал на это. Обрати внимание на отдельные моменты, происходящие на словесном уровне. Она произносит: “У меня левая рука не двигается. Это просто удивительно.” Это преувеличение. Такое преувеличенное утверждение не в ее стиле. Но ты к этому возвращаешься и говоришь: “Ты слегка удивлена”. Немного снижаешь эмоциональный заряд. Подходишь к оценке с противоположного конца.
Эриксон: Угу.
Зейг: Это, возможно, позволит ей быть более конкретной в своих утверждениях.
Эриксон: Не следует заставлять пациента говорить: “У меня рука не двигается”. Ты говоришь: “Вам может показаться, что ваша рука не двигается”. Ты сам произносишь отрицание “не”.
Зейг: Тогда это дает ей возможность отвечать в утвердительной форме.
Эриксон: Да.
Зейг: Итак, ты возвратился к ее преувеличению и поправил ее.
Эриксон: Из этого преувеличенно-эмоционального состояния я хотел спустить ее вниз, к ее обычному состоянию.
Салли: Я припоминаю, как вы сказали, что она не будет двигаться и хм...
Эриксон: Ты мне поверила?
Салли: Полагаю, да. (Улыбается.)
Эриксон: Всего лишь полагаешь. (Салли смеется.)
Зейг: Ты уже однажды воспользовался ее уклончивым ответом, чтобы обыграть слова “предположение” и “действительность”. Здесь ты повторяешь “всего лишь полагаешь”, и она смеется. Она понимает твою игру, но выражает это не словесно, а телесно.
Эриксон: Угу.
Салли: Я, это... мне кажется, что ею не пошевельнуть.
Эриксон: Значит, ты более чем полагаешь? (Салли смеется.)
Салли: Хм-м... да. (Тихо.) Я... это так удивительно, что можно пробудиться от шеи и выше, а от шеи и ниже — нет.
Эриксон: Что удивительно?
Салли: Что человек может, хм-м... что тело может спать от шеи и ниже, а я могу разговаривать и бодрствовать — а тела не чувствую, совсем онемело. (Смеется.)
Эриксон: Другими словами, ходить ты не можешь?
Салли: Нет, пожалуй, не сию минуту. (Отрицательно трясет головой.)
Эриксон: Не в этот самый момент.
Салли (со вздохом): Хм-м-м, не в этот самый момент.
Эриксон: Видишь, она отрицательно потрясла головой и сразу согласилась, что не в состоянии ходить. Теперь она уже может давать конкретные ответы.
Зейг: Ей все же легче дается четкий отрицательный ответ, чем четкий положительный ответ. Но от одного до другого лишь один шаг.
Эриксон: Угу.
Зейг: Заметь, все это время ее глаза прикованы к тебе, она не смотрит вокруг.
Эриксон: Мы были одни.
Эриксон: Каждый акушер в этой группе теперь знает, как получить анестезию... тела. (Э. выжидательно смотрит на Салли. С. согласно кивает головой, а потом делает отрицательное движение головой. Она продолжает смотреть направо отсутствующим взглядом. Прочищает горло.) Как себя чувствует человек, которому тридцать пять и он не может ходить?
Салли: Тридцать четыре.
Эриксон: Тридцать четыре. (Э. улыбается.)
Зейг: Она поправила тебя, и ты был весьма любезен. Это ни капли не вывело тебя из равновесия.
Эриксон: С какой стати?
Зейг: Преимущество оказалось на ее стороне. Она и раньше пыталась одержать над тобой верх.
Эриксон: Вот я и отдал ей этот “верх”.
Зейг: Да. Она поправила тебя насчет возраста, но для этого ей пришлось прибегнуть к четкому утверждению.
Эриксон: Часто и уступка приносит победу.
Салли: Хм-м ... Чувствует ... м-м ... сейчас это приятно.
Эриксон: Очень приятно?
Салли: Да.
Зейг: Теперь ты преувеличиваешь положительное ощущение. Она говорит “приятно”, а ты “очень приятно”.
Эриксон: Вот когда ты только вошла, тебе понравилось, как я подтрунивал над тобою?
Салли: Пожалуй, да.
Зейг: Сначала ты делаешь ударение на приятном ощущении, а затем возвращаешься к шуточному тону. Однако это не шутка. На самом деле ты заставляешь ее почувствовать себя очень неловко. Сводя во времени эти два ощущения, ты смягчаешь в положительном плане ее ощущение неприятной неловкости.
Эриксон: Да.
Эриксон: Пожалуй, да? (Салли смеется.) А может, не понравилось?
Салли: Да, пожалуй, так.
Зейг: Она опять увиливает от прямого ответа, а ты интонационно подчеркиваешь слова “пожалуй, да”.
Эриксон: Повышением тона на слове “да”. “Пожалуй, да”.
Зейг: Интонационно выделяя положительную сторону.
Эриксон: Угу.
Эриксон (улыбается): Вот момент истины.
Салли: Как? (Смеется.)
Эриксон: Вот момент истины.
Салли: Так, да, у меня смешанное чувство. (Смеется.)
Зейг: Она все так же уклончива. На словесном уровне она не приняла “момента истины”. Ты снова делаешь нажим на эти слова.
Эриксон: Ты сказала “смешанное чувство”. Очень смешанное?
Салли: Как сказать? Мне это нравилось и не нравилось.
Эриксон: Очень-очень смешанное чувство?
Салли: Ох, вряд ли я смогу определить точный оттенок.
Зейг: Здесь ты снова действуешь с противоположного конца. Делаешь такой до нелепости преувеличенный упор на ее уклончивую манеру отвечать, что ей ничего не осталось, как ответить прямо, без уверток. Ты довел свой нажим до абсурда: “Очень смешанное?”, “Очень-очень смешанное?”
Эриксон: В результате она оказалась в тупике.
Зейг: И подорвалась на собственной мине.
Эриксон: Да, подорвалась на собственной мине. Но потом она откажется от мины, но не от меня.
Зейг: Ты дал ей возможность увидеть последствия такого уклончивого поведения — “Очень смешанное; очень-очень смешанное”. Но ты делаешь это в шуточной форме, и отказ от прежней модели поведения исходит от нее самой.
Эриксон: А не думаешь ли ты: черт меня дернул сюда прийти?
Салли: О, нет, я очень рада, что пришла. (Прикусила нижнюю губу.)
Эриксон: А придя сюда, разучилась ходить.
Салли (смеется): Да, научилась не двигаться от шеи вниз. (Кивает.)
Эриксон: Вкусная была конфета?
Салли (тихо): Ой, такая вкусная, только... м-м ... мне хотелось бы ... разных сортов.
Эриксон (улыбается): Значит, отведала конфеток?
Салли: Угу. (Улыбается.)
Эриксон: А кто их тебе дал?
Салли: Вы дали.
Эриксон (согласно кивает): Вот какой я щедрый.
Эриксон: Опять очень уклончивые ответы. Но она с воодушевлением заявила, что конфета была вкусная, что-то в этом роде.
Зейг: Да.
Тэги:
Гипноз
Скачать книгу [0.29 МБ]
Пирамида