признают
свою вину".
Мы изучаем эту "Науку Наук", прославленную эклектиками и
платониками
александрийских школ и практиковавшуюся теургами и мистиками всех
веков. Если же магия постепенно утратила свою репутацию, то это
произошло
вовсе не из-за ее собственной никчемности, но вследствие
недопонимания
и пренебрежения даже примитивными идеями; особенно же благодаря
хитрой
политике христианской теологии, которая боялась, как бы
"божественные
библейские чудеса" не были опровергнуты и уничтожены многими
феноменами,
получаемыми посредством естественных (хотя и оккультных) законов,
и потому навязывала людям мысль, что все проявления, которые она
не
могла понять и объяснить, произошли при содействии личного бога.
Точно
также и знаменитых магов древности обвиняли в том, что они вовсе
не
обладали большим знанием божественных истин, внутренних сил и
возможности
физического закона, чем их последователи - необразованные
персидские
мобеды и индусские магараджи из тех циничных сект, которые
известны
нам под названием валлабхачарьяс. И те и другие даже ссылаясь в
своих
апелляциях на персидское слово мог или маг и, соответственно,
санскритское
маха. Не одна великая истина была унижена человеческим
невежеством,
не одна правда была осмеяна.
Платон, и даже скептик Лукиан, оба признавали великую
мудрость и
глубочайшие знания магов. Цицерон, говоря о тех, кто жил в его
время
в Персии называл их sapientium et doctorum genus majorum. И если
это
так, то мы, очевидно, должны признать, что эти маги или "магики"
были
далеко не такими, как видится Лондону и некоторым мошенникам-
медиумам.
Такие ученые теурги и философы как Пифагор, Плотин, Порфирий,
Прокл,
Бруно, Парацельс, и много других великих людей попали ныне в
опалу.
Но если бы нашему Брату - теософу Томасу Алва Эдисону,
изобретателю
телефона и фонографа, выпало бы жить во времена Галилея, я
уверена,
ему пришлось бы искупать грех своего изобретения - метода
фиксирования
на поверхности металла и сохранения на долгие годы звука
человеческого
голоса - в ужасных пытках или на костре, ибо его талант был бы
объявлен
даром дьявола. И все же, даже такое животное надругательство и
замалчивание
истины не смогло бы обратить научные открытия в глупое и низкое
суеверие.
Но наш друг все же спустился до нашего уровня, по крайней
мере в
одном. Он сам соглашался, что в "ведических учении и философии"
Арья
Самадж и Теософское общество находят общую почву. Тогда я
обращаюсь
за помощью к авторитету, который сохранился лучше, чем столь
осмеянные
магия, теургия и алхимия. Я имею в виду сами Веды, так как "магия"
содержится в каждой строчке священных книг ариев. Без магии нельзя
понять ни одну из шести школ арийской философии. И мы претендуем
на
точное понимание их, так как мы изучали и сами Веды и более
позднюю
брахманскую литературу, а потому имеем полное право осветить
внутренний
summum bonum этой материи всех восточных философий. Если бы мы
пренебрегли
этим изучением, мы, как и вся Европа, поставили бы интерпретацию
Вед
Макса Мюллера значительно выше "Веда Бхашья" Свами Даянанда
Сарасвати.
И мы оставили бы неопровергнутым утверждение этого английско-
немецкого
санскритолога, что, за исключением "Риг" ни одна из четырех
священных
книг не достойна имени Веда, особенно же "Атхарваведа" - абсурд,
магический
нонсенс, составленный из жертвенных формул и заклинаний (см. его
"Lecture
on the Vedas". Вот почему мы просим позволить уж нам, невзирая на
все эти превратные толкования, следовать аналитическому методу
таких
ученых и практиков "магии" как Капила, упоминаемый в "Шветашватара
упанишаде" как "Риши, получавший знание от самого Бога",
Патанджали -
великого авторитета йоги, Шанкарачарья - знаменитого теурга и
Пирамида