в которой полет угловатый, неровный, как бы рывками и
зигзагами, все-таки возможен.
Совершенно лишены человекоподобия другие обитатели
Гашшарвы, хозяева магм: их называют рыфрами. Более всего каждая
из них подобна движущейся гряде холмов. Есть нечто вроде лица,
но очень размытое.
Может быть, читающий эту книгу упрекнет меня в недостатке
воображения или в том, что я верен христианской традиции как
раз в самых неубедительных ее частностях. Но ведь именно игру
воображения я стремлюсь изгнать с этих страниц, и чем беднее
они фантазией - тем лучше. А из христианской традиции здесь
остается не то, что лично я предпочел бы, но то, что получило
подтверждение в моем духовном опыте. К сожалению, такое
подтверждение получили и образы некоторых существ, возвещенных
христианской демонологией. Как ни странно, но существа, похожие
на пресловутых чертей, действительно есть, и, представьте себе,
даже с хвостом и рогами. Они обитают в Гашшарве и пользуются
сомнительным удовольствием быть хозяевами Ядра - сакуалы,
состоящей из самых ужасающих страдалищ Шаданакара. Вообще
оказывается, что многие из легенд, к которым мы привыкли
относиться с улыбкой либо же, в лучшем случае, усматривая в них
символический смысл, следует понимать вполне буквально.
Испытание для рассудка нашего века воистину непосильное!
Круг обитателей Гашшарвы причудлив и пестр. Из них я знаю
еще могучих демонов женственной природы, которых условно привык
называть велгами. Это - гиганты. В истории человечества они
проявляются иногда как умножательницы жертв и вдохновительницы
анархий. О каком бы то ни было их подобии не только людям, но
даже чудовищам нашего мира здесь надо забыть совсем: это скорее
огромные, свивающиеся и развивающиеся покрывала, черные и
лиловые. У каждого народа Велга, кажется, только одна; во
всяком случае, в России - одна, очень древняя. Сроки их
инкарнаций в Гашшарве - если это считать инкарнациями -
исчисляются, по-видимому, многими веками.
Некогда все эти существа обитали на поверхности земли, но
не в Энрофе, а в слое приблизительно такой же плотности и даже
похожем на него отдаленно. Созданный Гагтунгром в самом начале
истории Шаданакара, слой этот уже давно перестал быть. Внешние
формы демонических существ были в том мире мельче и вообще
несколько иными. Но они не могли чувствовать себя там
хозяевами: они были сжаты, стеснены светом. Под его влиянием их
естество должно было измениться; оно переставало
соответствовать их демонической сущности. Теперь в Гашшарве им
жизнь дается нелегко, но там они все-таки остаются самими
собою.
Есть еще и другие существа, гнездящиеся там, но мне они
неизвестны. Зато известно, что там находятся некоторые из числа
тех, кто были в Энрофе людьми: носители специальных темных
миссий. Впрочем, здесь они почти не страдают. Задача в другом:
в Гашшарве они заботливо подготавливаются силами Гагтунгра к
очередному воплощению в человечестве.
Из каких побуждений подобная миссия может быть принята
человеческим шельтом? - Дантес принял ее из страха. После
смерти низвергнутый сквозь все слои на Дно Шаданакара, он был
взят оттуда в Гашшарву силами Урпарпа и некоторое время спустя
вновь родился в Энрофе. Не знаю, умер ли он уже опять, но
совсем недавно он существовал в России, где, выполняя новую
темную миссию, погубил несколько крупных дарований. Иногда же
темную миссию принимают и добровольно, из жажды власти, из
жажды крови, из врожденного тяготения ко злу. Так было,
например, с Тимуром, прошедшим в посмертии те же круги, что и
Дантес, но гораздо медленнее. Поднятый наконец в Гашшарву, он
принял новую миссию в силу безвыходности. Миссия эта была
несравненно мельче, чем первая: Гагтунгр любит издеваться надо
всеми, в том числе и над своими марионетками.
Силам Света нередко приходится спускаться в Гашшарву. Эти
спуски мучительны, но они вызываются необходимостью: этого
требуют обстоятельства борьбы с ратями Гагтунгра. Обитатели
Гашшарвы видят своих проникающих сюда врагов, но
воспрепятствовать их проникновению бессильны.
Демоническая Основа включает еще один мир: мир одномерного
пространства и одномерного времени. Это Дно Шаданакара,
страдалище демонических шельтов и немногих людей - носителей
темных миссий.
Дно возникло в самом начале существования нашей брамфатуры
усилиями Гагтунгра и еще более могучих, чем он, темных сил. Эта
материальность самая плотная из всех возможных. Материальность
Энрофа до какой-то степени уподобляется ей только во
внутренностях звезд или в таких чудовищных телах нашей
Галактики, как "белые карлики". Трудно представить, как в
подобных условиях может все-таки осуществляться движение.
Однако оно на Дне Шаданакара есть, для сознающего существа
мучительное в высочайшей степени. Вызывается же оно
необходимостью поддерживать жизненные силы, так как в противном
случае существо будет затянуто в некий провал, ведущий в места,
еще более печальные: на Дно Галактики.
Все это помогает окончательно уяснить относительность
понятия "воплощение". Демоны, воплощенные в Гашшарве или в
некоторых других слоях трех и даже четырех измерений, после
смерти погружаются на Дно, где их ждет новое тело, самое
плотное из возможных. Таков закон кармы, обращающийся вторым
острием против самих демонов. Излучениями их страданий на Дне
восполняет убыль своих жизненных сил сам Гагтунгр. Бунтовать
против закона кармы? Но ведь во время их воплощений во всех
других слоях именно этот закон является для них источником сил
жизни. Восставать против него - значит отвергнуть гаввах как
пищу, значит противопоставить себя всему демоническому стану,
всему антикосмосу, - то есть перестать быть демонами.
Подобным Дном обладает всякая брамфатура нашей Галактики,
кроме тех, которые свободны от демонических сил; следовательно,
Пирамида