им же энергия, которую он направил на определенную цель, уже находится вне
его контроля.
О психических явлениях в Тибете можно было бы рассказывать еще очень
долго.
Разумеется, обозрения одного исследователя, по независящим от него
причинам, не могут быть исчерпывающими. Это особенно верно в отношении
научных изысканий в "Стране Снегов", где работа протекает исключительно в
трудных условиях.
Я далека от намерения прочитать курс магии или проповедовать какие-
либо доктрины, трактующие явления психики. Я хочу только дать представление
о том, какие толкования получают некоторые факты из этой области в одной из
наименее исследованных стран, существующих в мире.
И я буду счастлива, если мой труд возбудит желание у кого-нибудь из
более авторитетных, чем я, ученых провести серьезное изучение бегло
упомянутых мной фактов.
Мне кажется, к изучению явлений психики нужно подходить так же, как и
к любой другой науке. Возможные в этой области открытия не содержат ничего
сверхъестественного, ничего такого, что могло бы оправдать суеверия и
распространяемые некоторыми безответственными людьми бредни. Напротив, цель
таких исследований - выявить механизм так называемых чудес, а объясненное
чудо - уже не чудо.
Послесловие автора
Сразу после появления моего "Путешествия парижанки в Лхасу" очень
многие - как в посвященных этой книге статьях, так и лично -
интересовались, что заставило меня жить среди лам и выражали желание
получить сведения об учениях и обычаях мистиков и оккультистов Тибета.
Постаралась удовлетворить любознательность читателей. Однако из-за
небольшого объема данной работы, задача эта представляла некоторые
трудности.
Отвечая на два различных по существу вопроса, я сперва рассказала об
обстоятельствах, сблизивших меня с религиозным миром Ламаистов, и об
окружающем этот мир сословием колдунов всевозможных категорий.
Затем я постаралась систематизировать некоторые наиболее ярко
выраженные особенности тибетских оккультных и мистических теорий и методов
духовной тренировки тибетцев. Каждый раз, когда в этой связи из очень
богатого запаса моих воспоминаний всплывал какой-нибудь факт, я относила
его на соответствующее ему в моем рассказе место. Таким образом, здесь не
может быть и речи о путевом дневнике: его форма изложения совсем не
соответствует моей теме.
Иногда в процессе исследования, благодаря его специфике, возможность
расширить и дополнить то или иное наблюдение представлялась мне несколько
месяцев или даже несколько лет спустя.
Но только сумма сведений, полученных в разных местах и в разное
время, может дать правильное понятие о трактуемом здесь предмете.
Впрочем, я собираюсь в дальнейшем рассмотреть вопросы мистицизма в
философии тибетцев в работе более специальной, чем предлагаемая книга.
Александра Давид-Неэль
Пирамида