убить его щелчком пальцев, да в этом и не было бы необходимости - есть много
способов снять агрессию, не прибегая к столь резким мерам. Но тогда я этого не
знал, а кроме того, меня обуревало бешенство. Самым трудным делом было достать
кровь девственницы, вообще достать кровь всегда трудно. Я решил эту проблему,
чуть порезав руку спящей младшей сестры.
И вот, погрузив обе руки в отвратительное на вид, ощущение и запах варево, изо
всех сил стараясь не сбиться, я прочитал одно из немногих известных мне тогда
заклинаний, приносящих смертельный вред. Когда закончил, то пот стекал у меня
ручейками по лицу, а ощущения были, как после дня хорошей работы. До такой
степени я боялся ошибиться.
На следующий день он в школу не пришел. И на следующий. Это был кайф - не
ожидать все время внезапной подлости. А потом нам с прискорбием сообщили, что
наш одноклассник безвременно скончался от сердечного приступа. Полагаю, никто не
сожалел о нем, все вздохнули свободней, даже его дружки. Я мог гордиться делом
рук своих.
Одно лишь омрачало мой успех - как отнесется к этому учитель? Я ожидал нагоняя,
осуждения, словом - отрицательной реакции. Однако он лишь как-то особенно
пристально посмотрел не меня своими ледяными, ничего не выражающими глазами и
сказал только: "Хорошая работа. Однако ты использовал слишком сложную форму.
Давай разберем, как это можно было сделать быстрее, проще и лучше". И мы
разобрали. В мире, как выяснилось, известно не менее нескольких десятков
способов убийства, и это еще по идее не предел.
Что же касается глаз, то они у всех магов такие - пустые, холодные, ничего не
выражающие. Это профессиональная черта. По глазам при нужных навыках можно
читать все, вплоть до затаенных мыслей. Поэтому важно, чтобы в них ничего нельзя
было прочесть. Особенно это важно в сапиене - поединке мага один на один с
собратом по ремеслу. Такое хоть и редко, но случается. Один из последних
разделов, которые я усваивал под руководством учителя, был именно сапиен. На
тренировке это выглядит так: двое сидят друг против друга, один начинает
говорить заклинание, имеющее целью отправить другого в мир иной. Задача второго:
определить заклинание до его окончания и, произнеся отражающее, самому перейти в
атаку. Не раз я опрокидывался навзничь, хватая ртом воздух, с хлещущей из носа
кровью, а учитель медленно цедил: "Плохо. Давай еще раз". Было трудно, но зато
потом мне это ой как пригодилось. Тяжело в учении - тяжело в бою, зато остаешься
живой. Non licet in bello bis peccare...
На практике же это куда жестче - заклинания произносятся мысленно и очень
быстро, угадать их нужно по глазам, а ставка в поединке не расквашенный нос, а
жизнь...
Время шло. Я закончил школу, поступил в вуз. Проблем не было - я извлекал ответы
на вопросы из голов самих господ экзаменаторов. С однокурсниками не сошелся, да
и в школе у меня товарищей не было. Наконец однажды в сапиене я переиграл
учителя и сбил его на пол. И тогда он сказал мне: "Ты готов к последнему уроку".
И вечером, при свечах, в таинственной и торжественной обстановке учитель
произнес слова, которые не забываются, примерно следующее: "Я многому научил
тебя - даже большему, чем собирался. Но все это составляет поверхностный уровень
истинной магии. Сейчас я передам в твои руки немногие из Великих Заклинаний, что
знаю сам: Превращения, Отражения и другие. Но помни:
Ты не должен изменять ни одного камня, ни одной песчинки, пока не узнаешь
наверняка всех последствий своих действий, хороших и плохих. Все находится в
равновесии. Человек, обладающий способностью Превращения и Создания, может
нарушить это равновесие. Эта сила опасна, очень опасна. Ее применение требует
больших знаний. Ею можно пользоваться только в случае крайней необходимости.
Ведь свет отбрасывает тень..."
И я запомнил их - две сотни слов, большинство из которых так никогда и не
произнес. Превращение и Создание, вызывание духов и обращение к Невидимому и
многое другое, чему нет аналога в обычном языке.
"Прощай, - сказал он затем. - До остального дойдешь сам, дальше - твоя
Дорога... Я больше не нужен тебе". Когда я попытался возразить, он остановил
меня движением руки и, глядя не на меня, а куда-то в мою сторону, сказал тихо и
твердо: "Не возомни чего-нибудь насчет привязанности. Я абсолютно равнодушен к
тебе. Я занимался с тобой только потому, что таков Четвертый Закон", - и
поднялся. Поднялся и я. "Дайхард..." - сказал он и исчез. "Дайхард", - почти
беззвучно откликнулся я, но его уже не было. Больше я его никогда не видел.
Кстати, маги так всегда прощаются: "дайхард". По-английски это значит что-то
вроде "умри тяжело". Но, полагаю, здесь иной смысл. Может быть, это даже и слово
Древней Речи. У него много смыслов: и "пока", и "умри", а еще это слово
обозначает число 729.
С одной стороны, после ухода учителя я испытал сильный дискомфорт: теперь
приходилось надеяться только на себя, никто не стоял рядом, готовый помочь,
перехватить заклинание на себя. Некому стало подстраховать меня от Безымянных
тварей, норовящих пролезть в наш мир при каждом сворачивающем пространство
заклинании...
Но, с другой стороны, мне была дана полная свобода. Никто и не контролировал
меня. Неоткуда было ждать помощи, но неоткуда и осуждения. Власть развращает -
но я противился этому изо всех сил. Забавлялся как мог. Помню, одним из любимых
развлечений было, будучи невидимым, расхаживать по улицам и устраивать детские
шалости вроде сбивания шляп или прицепления на спину какому-нибудь солидному
мэну котенка сзади на пальто. Бросил я это занятие, когда меня сбил "КамАЗ" -
нельзя винить водителя, я же был невидим, а он так ничего и не заметил, так,
тряхнуло машину - и все. Я захрипел, завыл, теряя сознание от боли, катясь по
асфальту, и тут меня еще переехала какая-то легковушка. В общем, пока я добрался
до тротуара, меня еще пару раз здорово задели, я уже не видел, кто, - из-за
застилавшей глаза крови. Пришлось провести несколько ужасных минут, которые
показались мне вечностью, пока регенерировались ткани рта и я смог помочь парой
слов своей живучести. Валяясь потом в жару дома, я зарекся от подобных забав и
действительно оставил их.
Родители мои, прекрасные и милые люди, не догадывались о моих знаниях. А после
того урока я и вообще стал старательно избегать привлекать внимание к себе, стал
тише и скромнее, изо всех сил скрывая свой интеллект и силу от окружающих.
Иногда это было очень сложно - топтаться вместе со всеми вокруг сложной задачи,
ясно видя 5-6 способов ее решения, некоторые из которых неизвестны самому
профессору.
(Продолжение следует).
Зато я нашел другое увлечение - девушки. Мои сокурсники мучились, не зная, как
закадрить девицу, а на мне они просто висели гирляндами. Это было несложно с
технической точки зрения, тем более я никогда не пользовался такими грубыми
приемами, как привораживание или замыкание системы обмена реципиента на себя.
Все было куда проще, если знать кое-что по теории Внушения Доверия. Но однажды я
нарвался на матрикат, и одного раза мне хватило, чтобы потом обходить за милю
Пирамида