считать их все-таки сродни собакам. Под руководством своей очаровательной
хозяйки наш дух сумел развить способности, за которые мы привыкли хвалить наших
спаниелей или фоксов.
Еще в Армении он, устав от номеров с палкой, равно как и от попыток осчастливить
или просветить человечество, развлекался тем, что засовывал разные предметы
туда, где им быть не полагалось. У себя в доме я время от времени находил то
собственные носки, засунутые мне же в карманы брюк, то бритву, торчащую почему-
то из-за зеркала; тогда до меня наконец дошло, что точильный камень, до сих пор
исправно снабжавший звездами ночную половину небесной сферы, выбился из пазов, а
Охотник Востока своим светоносным клинком поразил Башню Султана. Вслед за этим
последовала вторая серия концертов, в которой это милейшее существо превзошло
свои прежние достижения, начав доставлять ко мне в дом предметы из других мест,
и даже довольно отдаленных. (Видимо, в Преисподней решили, что он заслужил право
расширить сферу влияния.)
И вот в один прекрасный день в мае месяце планшетка принесла очередное
сообщение. Оно гласило, что наш добрый полтергейст в самом скором времени
представит новые доказательства своего существования. «Доказательство» вообще
было одним из его любимых слов, я точно это помню. Заканчивалось же послание
несколько неожиданно, а именно фразой: «Следи за игрой!» Ко мне это явно не
могло относиться, ибо я в такие игры вообще не играю.
Однако теперь мне придется — ради ясности — описать вам столовую в моем доме. В
общем она, конечно, похожа на все помещения подобного рода, только над столом, в
самой середине, висит большая электрическая люстра,
364
по форме напоминающая перевернутый зонтик, чтобы свет отражался к потолку.
Острие этого зонтика находится примерно на уровне глаз стоящего человека.
Разглядеть его может любой, даже сидящий в конце стола.
Ну так вот; мы спустились к обеду, и полтергейст решил показать себя. Медиум,
казалось, была смущена его непрекращающимися требованиями «следить за игрой». Но
все прояснилось, когда подали десерт.
— Ах! Он ущипнул меня в шею! — воскликнула она, и в тот же миг на мой скромный
обеденный стол красного дерева свалилась куропатка.
Признаюсь честно: в тот и правда трудный момент мне больше всего хотелось, чтобы
при этом присутствовали адмирал Мур, сэр Оливер Лодж, полковник Олкотт, сэр
Альфред Тернер, мистер А.П. Синнер и сэр Артур Конан-Дойль. Тогда уж во всяком
случае ни один голос из противного лагеря не осмелился бы сказать (если не
считать моего собственного голоса), что у нас недостаточно авторитетных
свидетельств. Я же всегда оставляю за собой право передумать.
Скажите, вы когда-нибудь задумывались над тем, какой романтикой, какими
треволнениями наполнена жизнь почтенной гильдии чучельников? Вот истинные
охотники нашего времени! Это они бесстрашно проникают в логово злобного индюка,
захватывают в плен красавца-фазана, вступают в смертельную схватку с глухарем,
чтобы буквально у него из-под клюва вырвать яйцо беззаботного щегла в его
одиноком обиталище на болоте, и отваживаются на настоящие подвиги, чтобы
выполнить однажды данное слово и доставить коллекционеру обещанного воробья,
кошку или крысу. Вы только подумайте, какие сложные, тонкие нити связывают их с
мистическими базарами Багдада, как отчаянно торгуются они с хитрыми восточными
людьми и под луной, в тени мечети, отсчитывают потертые золотые; представьте
себе вашего поставщика, почтенного мистера Мейсона, как он, с трепетом прочтя
знаки шифрованной телеграммы из Фортнема, хватает кинжал и мешочек с
нешлифованными рубинами, в страшной спешке покидает роскошный отель «Гязире» и
мчится на рыбный базар, где совершаются самые темные и грязные сделки, чтобы
найти какого-нибудь Ахмет-Абдуллу и, отдав рубины, покончить наконец с этим
делом — вы видите, как он судорожно шарит рукой под накидкой и достает вашу
желанную куропатку? Вам никогда не приходило это в голову? Мне тоже — до тех
самых пор, пока я не встретился с моими армянскими друзьями. Однако я знал, что
такие куропатки водятся на жарком Востоке, а чучельников в моем районе не так уж
много. На следующий день рано утром я вышел из дома с намерением обойти их всех,
и третий из почтенных торговцев признался, что вчера продал куропатку одной
даме. Его описание (как куропатки, так и дамы) полностью соответствовало моим
ожиданиям. Гости же мои каждый день выходили на прогулку — когда вдвоем, а когда
поодиночке или с кем-то из моих домочадцев. И вот в тот знаменательный день я
попросил даму-медиума оказать мне честь выйти на прогулку вместе со мной. Она, с
обычной своей любезностью, согласилась; и, шагая по улице, я попросил ее
рассказать мне какую-нибудь сказку — знаете, как дети просят своих нянюшек. Я
сказал, что уверен, что у нее есть для меня в запасе по крайней мере одна
премаленькая сказочка. Однако, увы, на этот раз мои ожидания не оправдались.
Прогуливаясь таким образом, мы — разумеется, волею всемогущего случая —
оказались возле лавки того чучельника, у которого я побывал утром. Я подвел ее к
этому джентльмену.
— Да, сударь, — с готовностью ответил он, — именно этой даме я продал ту
куропатку.
Однако та решительно все отрицала; оказывается, она никогда в жизни не была в
этой лавке. Мы продолжили нашу прогулку.
— Расскажите же, — попросил я, — где вы были, когда ходили гулять вчера.
— Нигде, — заявила она. — Просто гуляла. Сидела на скамейке в парке. Потом
пришла моя сестра, и мы сидели с ней вместе и разговаривали. А потом я вернулась
на Керзон-стрит.
— Какая сестра?! — удивился ее супруг, когда я после прогулки рассказал ему
об этом. — У нее нет здесь никакой сестры!
Все сразу стало ясно. Это был типичнейший случай раздвоения личности. Однако
оставалась еще одна загадка: каким образом духу удалось бросить куропатку на
стол? Она упала откуда-то сверху, по крайней мере нам так показалось. Дворецкий
сказал, что на люстре ее не могли спрятать: он бы наверняка заметил ее, когда
накрывал на стол. Что ж, эксперимент продолжался. Некоторое время спустя братец
Полтергейст в своем очередном послании упомянул о креветках — разумеется, самого
лучшего качества, — и я незамедлительно принял меры. Незадолго до обеда я
незаметно зашел в столовую и тщательно ее обследовал. О небо! На какие низости
бывают способны порой даже самые высокие души! Эта ужасная вторая личность-
сестра нашей благородной дамы вновь подвела ее, очевидно стремясь укрепить в нас
зародившееся недоверие к той. Потому что на верху люстры аккуратно по кругу были
разложены двенадцать креветок — самого лучшего качества. Даже не заглядывая в
толковый словарь, к сожалению, пока еще так и не изданный Обществом психических
исследований, легко было убедиться, что подобный феномен называется
«подготовленным феноменом».
Ну, если уж феномен готовить, то делать это надо основательно. Я решил
позаботиться о его разоблачении — и немного об эстетике, а как именно, вы скоро
узнаете. Подали обед; полтергейст тоже составил нам компанию. Никогда еще не был
он таким оживленным, остроумным и таким озабоченным устройством наших судеб в
краю Вечного лета; вдруг, ни с того ни с сего, он впал в минор и туманно
Пирамида