восклицали: «Умер молодой вождь». Тут же к дому бросилась огромная толпа
индейцев с ножами и мушкетами, чтобы осведомиться о причине шума. За ними
спешили двое индейцев, одетых в волчьи шкуры, в масках в виде волчьей головы.
Они и в дом-то вошли по-волчьи, на четвереньках, и, подняв молодого вождя,
взвалили его себе на спины и также на четвереньках удалились». В другом месте
тот же Джевитт пишет, что на молодом вожде — мальчике лет одиннадцати —
была маска в виде волчьей головы. Поскольку же индейцы в этой части Америки
разделены на тотемные кланы, причем клан волка является одним из основных, и
члены каждого клана имеют обыкновение носить на себе какую-нибудь часть
своего тотема, этот молодой вождь скорее всего принадлежал к клану волка, а
приводимый Джевиттом обряд являлся инсценировкой убийства юноши, дающий
ему возможность переродиться в волка. Вспомним, что охотник-баск утверждал,
что был убит и возродился к жизни в виде
медведя.
Эта гипотеза получила подтверждение в исследованиях интересующих нас племен
индейцев, проведенных Францем Боасом .
------------------
Боас Франц (1858—1942) — выдающийся американский (немецкого
происхождения) ученый-этнограф, глава «исторической школы американской
этнографии».
Оказалось, впрочем, что союз, в который был принят сын вождя, являлся не
тотемным кланом, а тайным обществом тлокоала, члены которого подражали
волкам. Прием в общество новых членов также осуществлялся «волками». Ночью
«волчья стая»—роли волков исполняли индейцы в волчьих шкурах и
соответствующих масках —совершала набег на селение, хватала посвящаемого и
уносила его в лес. Когда из-за околицы доносилось завывание «волков»,
спешивших за юношей, члены этого общества вымазывали себе лица сажей и пели:
«Во всех племенах трепет великий, ибо я—тлокоала».
На следующий день «волки» возвращались с «мертвым» юношей, и на долю
членов общества выпадало его «оживить». Волки якобы положили ему в живот
магический камень, и, прежде чем он получит возможность возвратиться к жизни,
его надо оттуда извлечь. До этого мнимый труп оставляют лежать за пределами
дома. Затем два знахаря «вынимают» камень — обычный кусок кварца, и
посвящаемый «оживает». У индейцев племени ниска (Британская Колумбия),
разделенных на четыре основных тотемных клана — орла, волка, ворона и медведя,
«новичка» возвращает к жизни актер, исполняющий роль тотемного животного.
Когда наступал срок мужчине вступить в тайное общество олала, его друзья
выхватывали ножи и делали вид, что его убивают. На самом деле они давали ему
возможность скрыться, а голову отсекали ловко подсунутой вместо него кукле.
Затем они распластывали эту куклу на земле и набрасывали на нее покрывало.
Женщины начинали над ней причитать. Родственники «погибшего» устраивали
прощальную трапезу и торжественно сжигали куклу. Короче, устраивались
настоящие похороны. На протяжении целого года юноша отсутствовал, и видели
его исключительно члены тайного общества. По окончании этого срока он верхом
на человеке, изображавшем его тотемное животное, возвращался в селение целым
и невредимым.
Смысл этих обрядов сводится к «умерщвлению» посвящаемого и его
«воскрешению» в виде животного, которому с этих пор предстоит стать духом-
хранителем этого человека или, во всяком случае, быть с ним связанным,
неразрывными узами. Вспомним, что индейцы Гватемалы, жизнь которых была
связана с жизнью того или иного животного, утверждали, что могут принимать
облик той конкретной особи, с которой они находятся в симпатической связи. Так
почему бы и индейцам Британской Колумбии не тешить себя мыслью, что жизнь
их зависит от жизни того или иного вида животных, которым они подражают в
своей одежде? Даже если современные индейцы от этого догмата отказались,
предки их вполне могли его разделять, что и побудило их учредить обряды
тотемных кланов и тайных обществ. И хотя по способу приема новых членов эти
союзы отличаются друг от друга (ведь членом тотемного клана человек становится
от рождения, а в тайное общество он вступает в определенном возрасте), нет
сомнения в том, что они близко родственны и являются продуктами одних и тех же
навыков мышления. Если принять нашу гипотезу, речь в данном случае идет об
установлении симпатической связи с животным, духом и другим могущественным
существом, которому человек частично или целиком отдает на хранение свою
душу и от которого он в награду за этот дар получает сверхъестественные
способности.
Итак, согласно выдвинутой здесь теории, народы, у которых институт тотемизма
встречается вкупе с инсценировкой умерщвления и воскрешения посвящаемых во
время обряда инициации, разделяли не только веру в возможность помещать душу
на постоянное хранение во внешний предмет (животное, растение и т. д.), но и
придерживались соответствующего образа действий. Почему у людей возникает
желание поместить душу в какой-нибудь внешний предмет? Ответ на этот вопрос
один: подобно сказочному великану, они полагают, что это безопаснее, чем
постоянно носить ее с собой (так же как люди не носят при себе крупные суммы, а
помещают их на хранение в банк). В критические моменты жизни первобытные
люди, как мы видели, на время помещают душу в надежное место, и она хранится
там до тех пор, пока не минует опасность. Это, впрочем, не относится к тотемизму
и другим институтам, когда в тотемный клан в определенный период их жизни
посвящают всех без исключения туземцев (по крайней мере, мужского пола). Как
правило, эта инициация имеет место в период достижения половой зрелости. А это,
в свою очередь, свидетельствует о том, что опасность, которую призван отвратить
тотемизм и аналогичные ему институты, как предполагается, связана прежде всего
с периодом достижения половой зрелости, другими словами, с отношениями полов.
С половыми сношениями, по представлениям первобытного человека, связано
множество серьезных опасностей, хотя природа их до сих пор не была сколько-
нибудь точно определена. Будем надеяться, что со временем более детальное
ознакомление с мышлением первобытного человека прольет свет на эту
кардинальной важности проблему, что даст ключ не только к пониманию истоков
тотемизма, но и к пониманию происхождения системы брака
Глава LXVIII
ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ
Итак, представление о том, что жизнь Бальдера нашла прибежище в омеле, как
нельзя лучше гармонирует с логикой первобытного мышления. Впрочем,
противоречивым может показаться то, что бог этот был убит веткой той самой
омелы, в которой была заключена его жизнь. Однако, когда жизнь того или иного
лица, как считается, заключена в конкретном предмете, связана с ним
неразрывными узами и его разрушение влечет за собой смерть данного лица, один
и тот же предмет, как это случается в волшебных сказках, рассматривается и как
его жизнь и как его смерть. Если же смерть человека пребывает в каком-нибудь
предмете, то что может быть естественней предположения, что он-то и служит
орудием убийства. Кощей Бессмертный в русских народных сказках погибает от
Пирамида