взял в руку омелу и бросил ее туда, куда указал ему Локи. Ветка омелы навылет
пронзила Бальдера, и он замертво упал на землю. На богов и людей обрушилось
величайшее несчастье. Боги на некоторое время лишились дара речи, а потом стали
громко и горько рыдать. Они взяли тело Бальдера и принесли его на берег моря,
где стоял принадлежавший Бальдеру «Ринг-хорн» — величайший из всех кораблей.
Боги хотели спустить этот корабль на воду, чтобы сжечь на нем тело, но не могли
даже сдвинуть его с места. Пришлось послать за великаншей Гиррокин. Она
прискакала верхом на волке и толкнула корабль с такой силой, что земля
затряслась и пожар прокатился по волнам. Тогда боги взяли тело Бальдера и
положили его на погребальный костер, разложенный на борту корабля. При виде
этого сердце Нанны, жены Бальдера, разорвалось, и она умерла, так что ее тело
положили на погребальный костер вместе с телом мужа. Костер подожгли, и кроме
супругов сожгли на нем коня Бальдера со всей упряжью. Был ли Бальдер
исторической личностью или мифическим героем, мы не знаем. Зато нам известно,
что когда-то в Норвегии существовал культ этого бога. Великое святилище
Бальдера стояло на берегу одной из бухт прекрасного фьорда Согне. Фьорд этот
врезается в глубь величественных норвежских гор с их мрачными сосновыми
лесами и высокогорными водопадами, обращающимися в водную пыль, прежде
чем достичь темнеющих далеко внизу вод фьорда. Называлось это святилище
рощей Бальдера. Священный участок был обнесен оградой, внутри которой
находился большой храм, где стояли статуи многих богов. Однако ни один из них
не был окружен таким поклонением, как Бальдер. У местных язычников святилище
этого бога вызывало чувство такого благоговения, что людям запрещалось на его
территории причинять друг другу зло, воровать скот и осквернять себя
сношениями с женщинами. Тем не менее за статуями богов в храме ухаживали как
раз женщины; они же поддерживали огонь в храме, умащивали статуи богов,
насухо вытирали их тряпками.
Нам неизвестно, содержится ли в этой мифической шелухе историческое ядро.
Предание о Бальдере, судя по отдельным фрагментам, принадлежит к разряду
мифов, которые нашли драматическое выражение в ритуале, другими словами,
исполнялись как магические обряды, чтобы вызвать в природе те изменения,
которые в мифе описываются языком образов. Наибольшей выразительности и
точности в деталях миф достигает в том случае, когда он служит, так сказать,
либретто для спектакля, который разыгрывают участники священного обряда. Если
нам удастся доказать, что скандинавы и другие народы Европы действительно
совершали обряды, напоминающие по своему содержанию эпизоды
скандинавского предания о Бальдере, вероятность того, что это предание
принадлежит к числу такого рода драматизованных мифов, значительно возрастет.
Это предание распадается на два основных эпизода: во-первых, сцену нахождения
омелы, а во-вторых, сцену смерти и сожжения тела бога. Может статься, что оба
эти эпизода имеют аналоги в обрядах годового цикла, вместе или порознь
совершаемых обитателями различных областей Европы. Изложению и обсуждению
этих обрядов и будут посвящены следующие главы. Начнем с ежегодных
праздников огня, а сцену сбора омелы оставим на конец
Глава LXII
ЕВРОПЕЙСКИЕ ПРАЗДНИКИ ОГНЯ
Общая характеристика праздников огня. С незапамятных времен в Европе
существует обычай, следуя которому крестьяне в определенные дни года
разжигают костры, танцуют вокруг них или же через них прыгают. Есть основания
отнести эти обычаи к эпохе средневековья. Но аналогичные обычаи соблюдались и
в древности, а это говорит о том, что они своими корнями уходят в
дохристианскую эпоху. Действительно, самые первые сведения о существовании
этих обычаев в Северной Европе мы черпаем из предпринятых в VIII веке попыток
христианских синодов упразднить эти обычаи как языческие. Нередко на этих
кострах сжигались чучела людей или инсценировались сожжения живого человека.
Есть основания полагать, что в далеком прошлом в таких случаях действительно
подвергались сожжению живые люди. Краткий обзор такого рода обычаев выявит
существование в них следов человеческих жертвоприношений и одновременно
поможет прояснить их смысл.
Чаще, всего такого рода костры зажигались весной и в середине лета, но в
некоторых местах их зажигали в конце осени или же зимой, особенно в канун дня
Всех Святых (31 октября), на Рождество и в канун двенадцатого дня. Место не
позволяет дать исчерпывающее описание этих праздников, однако несколько
примеров помогут составить о них общее представление. Начнем с весенних
праздников огня, которые приходятся на первое воскресенье поста, на канун Пасхи
и на первое мая.
Огни Великого поста. Обычай жечь костры в первое воскресенье поста получил
самое широкое распространение в Бельгии, на севере Франции и во многих частях
Германии. Так, в Бельгийских Арденнах в течение одной или двух недель перед так
называемым праздником огня дети переходят от одной усадьбы к другой и
собирают топливо. В Гранд-Алле дети преследуют тех, кто отказал им в просьбе, и
стараются вымазать лицо золой, взятой из потухшего костра. В праздничный день
они рубят кустарник, чаще всего ракитник и можжевельник, и вечером зажигают
на всех холмах огромные костры. Считается, что, если разжечь семь костров,
деревня будет застрахована от пожаров. Если к этому времени река Мёз замерзает,
костры раскладывают также и на ее льду. В Гранд-Алле в середину костра ставят
столб, который называют «ведьма» (makral), разжигает костер мужчина,
женившийся последним. В окрестностях Морланвельца сжигают соломенное
чучело. Молодые люди вокруг костров танцуют и поют, перепрыгивают через
горячие угли, чтобы обеспечить на следующий год хороший урожай, счастливо
выйти замуж или жениться, а также чтобы избавиться от коликов в желудке. В
Брабанте до начала XIX века в то же самое воскресенье женщины и переодетые в
женское платье мужчины с горящими факелами шли в поля, где танцевали и
распевали шуточные песни с целью, как они утверждали, изгнания «злого сеятеля»,
который упоминается в читающемся в этот день отрывке из Евангелия. В
Патюраже в провинции Эно приблизительно до 1840 года соблюдался обычай под
названием Эс-кувион или Скувион. Каждый год в первое воскресенье поста,
которое называлось днем Малого Скувиона, молодежь и дети бегали по садам с
зажженными факелами. На бегу они пронзительно кричали: «Несите яблоки,
несите груши, несите все черные вишни Скувиону». При этих словах человек,
несущий факел, размахивал им и швырял его в заросли яблоневых, грушевых и
вишневых деревьев. Следующий день назывался днем Великого Скувиона, когда
тот же самый рейд с горящими факелами среди фруктовых деревьев повторялся
после полудня до наступления сумерек.
В департаменте Арденны (Франция) жители всем селением танцевали и пели
вокруг костров, которые разжигались в первое воскресенье поста. Костер здесь
также зажигался мужчиной или женщиной, последними вступившими в брак.
Данный обычай до сих пор широко распространен в этом районе. В этих кострах
обычно сжигали кошек; иногда их поджаривали, держа над костром, и, пока они
горели, пастухи прогоняли сквозь дым и пламя свои стада, веря, что это
Пирамида