До нас, впрочем, дошли сведения об африканских царьках, которые воображали,
что благодаря искусству магии они стали бессмертными. Мы уже выяснили, что
первобытные народы нередко пребывают в убеждении, что и сохранность мира, и
их собственная безопасность находятся в зависимости от таких боголюдей,
воплощений божества. Поэтому они крайне заинтересованы в том, чтобы
ревностно заботиться о таких людях. Но никакая забота и никакие
предосторожности не могут оградить богочеловека от старости и смерти.
Верующие должны считаться с этой печальной необходимостью и как можно
лучше к ней приспосабливаться. Но им угрожает воистину ужасная опасность.
Если от жизни человекобога зависит ход природных явлений, то каких только
бедствий не может принести его одряхление, а тем более его смерть? Существует
единственный способ предотвратить эту опасность. При появлении' первых
признаков упадка сил богочеловека следует предать смерти, перенести его душу в
тело сильного преемника. Преимущества такого образа действий представляются
первобытному человеку очевидными. Если богочеловек -умрет естественной
смертью, на взгляд дикаря, это означает либо то, что душа его добровольно
покинула тело и отказывается вернуться, либо, проще, то, что ее изъял демон или
колдун, который мешает ей вернуться. Душа богочеловека в обоих случаях
потеряна для верующих, что ставит под угрозу их благоденствие и само
существование. Даже если бы им удалось поймать душу умирающего бога, когда
она выходит из тела через губы или ноздри, и передать ее преемнику, операция не
достигла бы своей цели. Дух умирающего от болезни богочеловека, несомненно,
покидает его тело на последней стадии дряхлости и бессилия: в таком ослабленном
состоянии он и в новой телесной оболочке сможет влачить лишь жалкое
существование. Предавая богочеловека смерти, верующие выигрывали в двух
отношениях. Во-первых, они перехватывали его душу и передавали ее
подходящему преемнику. Во-вторых, ко времени умерщвления крепость его тела
— а вместе с ним и всего окружающего мира — еще не пришла в упадок. Таким
образом, убивая человекобога в расцвете сил и передавая его дух могучему
преемнику, первобытный человек предупреждал все опасности.
Закон запрещал Царям Огня и Воды в Камбодже умирать естественной смертью.
Если кто-нибудь из них серьезно заболевал и старейшинам казалось, что он не
выживет, его закалывали ударом кинжала. Народности Конго придерживались того
мнения, что, если верховный жрец Читоме умрет своей смертью, это приведет к
гибели весь окружающий мир и земля, поддерживаемая единственно его мощью,
тут же обратится в прах. Поэтому в дом верховного жреца, находящегося при
смерти, приходил его преемник с веревкой или дубиной и с их помощью предавал
его смерти. Царей Эфиопии в Мероэ почитали как богов, но жрецы, когда это
представлялось им необходимым, могли послать к правителю гонца с приказом
умереть. В обоснование приказа они ссылались на пророчество, полученное от
бога. До правления Эргамена — современника египетского царя Птолемея II —
эфиопские владыки подчинялись этому приказу. Однако Эргамен, которого
греческое воспитание освободило от предрассудков его соотечественников, решил
пренебречь приказанием: с отрядом солдат он вошел в Золотой храм и предал
смерти жрецов.
Подобного рода обычаи до последнего времени сохраняли свою силу в Северной
Африке. Вождь племени фазокль обязан был ежедневно вершить правосудие под
определенным деревом. Если по болезни или по какой-то другой причине вождь
три дня кряду оказывался не в силах исполнять эту обязанность, на шею ему
надевали петлю с двумя прикрепленными к ней лезвиями и вешали на дереве; под
тяжестью тела вождя петля .стягивалась, и лезвия вонзались ему в горло.
До недавнего времени обычай предавать смерти божественных правителей при
первых признаках наступления старости или болезни соблюдали шиллуки, племя,
проживающее в районе Белого Нила. Этот обычай детально исследовал этнограф
Селигмен. Благоговение, с которым шиллуки относятся к своему царьку, вызвано
прежде всего их верой в то, что в нем воплотилась душа полубога Ниаканга (героя,
основавшего династию и расселившего племя по берегам Белого Нила) и что в
силу этого он причастен к божественному началу. Шиллуки окружают своих
вождей беспредельным, воистину религиозным почитанием и принимают все
необходимые меры предосторожности для того, чтобы предотвратить их смерть от
какого-нибудь несчастного случая. Тем не менее они «убеждены, что не следует
допускать, чтобы вождь старился и болел: ведь вместе с его одряхлением начнет
болеть и перестанет давать потомство скот, на полях сгниет урожай и все больше
людей будет умирать от болезней». Для предотвращения этих бедствий у шиллуков
и существовал обычай при первых признаках недомогания предавать царька
смерти. Признаком неотвратимого упадка считалась, в частности, неспособность
вождя удовлетворять своих многочисленных жен, расселенных во многих домах
Фашоды. При первых симптомах появления зловещей слабости жены сообщали об
этом подчиненным вождям, а они согласно местному обычаю ставили верховного
вождя в известность об ожидающей его участи тем, что покрывали его лицо и
колени куском белой ткани, когда он отдыхал в жаркий пол-День. Казнь следовала
вскоре за объявлением приговора. Специально для такого случая строили хижину.
Царька вводили в нее и укладывали головой на передник девственницы, достигшей
брачного возраста. Затем дверь в хижину замуровывали и обрекали вождя с
девушкой на смерть от голода и духоты. Таков был древний обычай, который был
отменен по причине чрезмерных страданий одного из казнимых за пять поколений
до наших дней. Теперь вожди объявляют своему повелителю его участь и в особой
хижине предают его казни через повешение.
Из исследований Селигмена явствует, что правителя шил-луков при соблюдении
должных обрядов можно было предать Смерти при первых признаках одряхления.
Но это еще не все. Соперник мог напасть и на вождя, находящегося в расцвете сил.
В таком случае последнему пришлось бы отстаивать корону в смертельном
единоборстве. По обычаям шиллуков сын правящего монарха имел право вызвать
отца на поединок и в случае победы занять его трон. А так как у каждого шиллук-
ского царька был большой гарем и множество сыновей, то число возможных
претендентов на трон всегда было довольно значительным, и правящий властитель
должен был крепко полагаться на силу своей длани. Но успешно напасть на
властителя шиллуков можно было только ночью; в дневное время он был окружен
друзьями и телохранителями, так что кандидат на трон не мог рассчитывать
пробиться через их толпу и нанести решающий удар. Ночью же картина менялась.
Вождь отпускал охрану и оставался один с любимыми женами в обнесенном
стеной доме; вступиться за него мог только кто-нибудь из живших поблизости
пастухов. С наступлением темноты для вождя начиналось опасное время. Говорят,
что ночь он проводил в непрерывном бдении, крадучись обходил свои хижины в
полном вооружении, вглядывался в глубокую тьму или замирал в каком-нибудь
темном углу, безмолвный и настороженный, как часовой на посту. Когда наконец
появлялся соперник, поединок проходил в зловещем молчании, прерываемом лишь
стуком копий и щитов, потому что для вождя -считалось делом чести не звать на
помощь соседей-пастухов.
Местом поклонения любому шиллукскому царьку, как и основателю династии
Пирамида