возносятся на высоту 20—30 метров, не давая ни единого бокового побега,
приносит плоды с восхитительнейшим вкусом и отвратительнейшим запахом.
Малайцы, как известно, культивируют это дерево из-за его плодов, а в целях
стимулирования его плодородия прибегают к весьма странному ритуалу. В Селан-
горе
---------------------------
Селангор — местность на западном берегу Малайского полуострова (Малайзия).
около Югры имеется рощица этого вида деревьев, и в ней в назначенный день
собираются сельские жители. Один из местных колдунов берет в руки топорик и
наносит им несколько сильных ударов по стволу самого бесплодного из деревьев,
приговаривая: «Ты будешь приносить плоды или нет? Если нет, то я срублю тебя».
На это дерево отвечало голосом другого человека, взобравшегося на соседнее
мангустиновое дерево (на дерево дуриан влезть нельзя): «О да, теперь я принесу
ллоды. Прошу не рубить меня». В Японии, чтобы заставить деревья плодоносить, в
фруктовый сад входят два человека. Один из них взбирается на дерево, а другой
стоит у подножия с топором в руках. Человек с топором спрашивает дерево, даст
ли оно хороший урожай на следующий год; в противном случае он угрожает
срубить его. На это укрывшийся в ветвях человек от имени дерева отвечает, что
оно принесет обильный урожай. Каким бы странным ни представлялся нам этот
метод садоводства, его прямые параллели имеются и в Европе. В канун Рождества
многие югославские и болгарские крестьяне угрожающе замахиваются топором на
бесплодное фруктовое дерево, а стоящий рядом человек вступается за него со
словами: «Не срубай его! Оно скоро будет плодоносить». Трижды заносится топор,
и трижды нависший удар отводится по просьбе ходатая. После этого на следующий
год испуганное дерево, несомненно, должно принести плоды.
Из представления о деревьях и растениях как об одушевленных существах
естественным образом вытекает их деление на деревья мужского и женского пола,
которые могут сочетаться между собой браком в реальном, а не просто в
метафорическом или поэтическом смысле слова. Но в то время как у высших видов
животных половые органы обычно распределены между различными особями, у -
большинства растений они сосуществуют в каждой особи. Правило это, однако,
никоим образом не является всеобщим; у многих видов растений растение
мужского пола отличается от растения женского пола. Это, видимо, было
подмечено некоторыми первобытными народами. Относительно туземцев маори
нам сообщают, что «они знакомы с полом растений и т. д. и имеют для мужских и
женских особей некоторых деревьев различные наименования». Древние делали
различие между финиковыми пальмами мужского и женского рода и искусственно
оплодотворяли их, посыпая цветы пальм женского пола пыльцой растений
мужского пола. Оплодотворение совершалось весной. У язычников Харрана месяц,
во время которого оплодотворяли пальмы, назывался месяцем Фиников; в это же
время устраивались брачные торжества всех богов и богинь. Наряду с
оплодотворением реальных растений имели место ритуальные браки растений.
Например, если индус посадил деревья манго, ни он, ни его жена не отведают их
плодов до тех пор, пока не заключат формальный брак между деревом манго
мужского пола и деревом другого вида (обычно им бывает тамаринд),
произрастающим неподалеку. Если тамариндового дерева женского пола в наличии
не оказывается, заменой ему служит жасминовое дерево. Затраты на такого рода
бракосочетание часто бывают значительными; ведь чем больше брахманов при- •
няло участие в пиршестве, тем громче слава владельца сада. Известно, что одна
семья распродала золотые и серебряные украшения и заняла большое количество
денег, чтобы с должной торжественностью отметить бракосочетание дерева манго
с жасмином. В канун Рождества немецкие крестьяне также имели обыкновение
связывать деревья соломенными веревками, утверждая, что деревья сочетались
таким образом браком и будут плодоносить.
Когда на Молуккских островах цветет гвоздичное дерево, с ним обращаются как с
беременной женщиной. Рядом с ним нельзя шуметь, ночью мимо него нельзя
проносить лампу или огонь; никто не имеет права приближаться к нему с шапкой
на голове, в его присутствии все должны обнажать голову. Предосторожности эти
предпринимаются для того, чтобы дерево из-за потрясения не стало бесплодным
или не дало плоды слишком рано (аналогично тому, как из-за испуга у беременной
женщины могут наступить преждевременные роды). На Востоке с побегами
растущего риса также обращаются столь же заботливо и деликатно, как с
беременной женщиной. Во время цветения риса в Амбоине жители говорят, что он
готовится родить. Они не стреляют из ружей и не производят другого шума вблизи
полей из боязни, как бы рис, если его потревожат, не сделал выкидыш или не
разродился вместо зерна одной соломой.
Некоторые народы верят, что жизнь в деревья вдувают души умерших. Племя
диери в Центральной Австралии считает священными деревья, в которые, как
гласит предание, превратились их предки: они с почтением отзываются об этих
деревьях и делают все возможное, чтобы их не срубили и не сожгли. Когда белые
поселенцы просят диери срубить дерево, они серьезно возражают, утверждая, что
за такой проступок им перестала бы сопутствовать удача; они боятся понести
наказание, за то, что.не .защитили предков. Часть жителей Фи-.лигшидских;
островов .верит, что в определенных деревьях обитают духи, их предков, и
поэтому- бережно относится к ним. Если филиппинцы вынуждены свалить одно из
таких деревьев, они просят у,него прощения, говоря, что сделать это их заставил
жрец. Духи, находят пристанище преимущественно в высоких, величественных
деревьях с большими раскидистыми кронами. Когда ветер шелестит листьями,
туземцам чудится голос духа, и они никогда не пройдут мимо -такого дерева,
почтительно не поклонившись ему и не испросив у духа прощения за причиненное
беспокойство. В каждой деревне игорротов
-------------------------------
Игорроты — одно из горных племен в северной части острова Лусона
(Филиппины).
есть свое священное дерево, в котором обитают души умерших предков ее
жителей. Дереву приносят жертвы; считается, что любое оскорбление, нанесенное
ему, повлечет за собой какое-нибудь несчастье для всей деревни. Будь оно
срублено, деревня со всеми своими обитателями неизбежно погибнет. „По
верованиям корейцев, души людей, умерших от чумы или на дороге, а также души
женщин, испустивших дух во время родов, неизменно находят себе пристанище в
деревьях. На грудах камней, нагроможденных под деревьями, этим духам приносят
в жертву пироги, вино и свинину. В Китае с незапамятных времен существовал
обычай сажать деревья на могилах, чтобы придать духу умершего силу и тем
самым спасти его тело от разложения. А так как вечнозеленые сосны и кипарисы
якобы больше других деревьев наполнены жизненной силой, для этой цели
избирались преимущественно они. Растущие на могилах деревья иногда
отождествляются с душами умерших. У мяо-киа — обитателей Южного и
Западного Китая — священное дерево ставится у входа в каждое селение; жители
верят, что оно служит обиталищем духа их перво-иредка и управляет их судьбой.
Иногда вблизи селения располагается священная роща; деревья в ней не
Пирамида