кривые когти. Карлик был голый, весь поросший ко-
ричневой шерстью. Его глаза пылали как раскален-
ные угли. Он посмотрел на меня, пару раз ухнул и
растаял в воздухе...
Я - одинокая старая женщина. Живу одна. Напу-
ганная явлением карлика до дрожи в коленках, я
бросилась к соседям:
- Помогите, люди добрые, если сможете. Нечис-
тая сила замучила!
Соседи - два здоровенных молодых мужика -
вошли в мою квартиру, опасливо озираясь по сторо-
нам. Вижу, боятся. А между тем каждый - косая са-
жень в плечах, кулаки как кувалды.
- Боитесь? - спрашиваю.
Они молчат, только глазами зыркают по мебели,
по стенам.
Я говорю:
- Да вы присаживайтесь к столу. Сейчас приго-
товлю чай. Попьем чаю, и я вам расскажу, какие
страсти-мордасти творятся тут, в этой вот комна-
тушке.
Только я это, значит, сказала, как дверца гардеро-
ба, высящегося возле окна, сама собой резко и
шумно распахнулась. И по комнате пронесся
вихрь - как струя воздуха от лопастей работающего
вентилятора. Вихрь влетел в платяной шкаф, и мои
платья, развешанные в нем на плечиках, заколыха-
лись, зашелестели, потревоженные бесовским ветер-
ком.
На мгновение все стихло.
Потом тугая струя воздуха выпорхнула из шкафа
назад в комнату с шумом, похожим на шипящий
свист. Она вздула колоколом гардину, прикрывав-
шую окно, и ударила по оконному стеклу. Стекло со
звоном лопнуло. Его нижний правый угол выскочил
из рамы и упал на пол, где и рассыпался на мелкие
осколки.
Лица у моих соседей стали белее мела.
Один из них - его Андреем кличут - развел ру-
ками о говорит:
- Ну, страх и ужас!
А я заплакала, пялясь на разбитое оконное стекло.
Придется треугольную дырку в его углу заклеивать
бумагой. На новое стекло у меня нет денежек.
Тут Андрей делает шаг вперед, подходит ко мне и
обнимает громадной своей ручищей меня за плечи.
- Не плачь, бабка, - говорит. - Мужайся.
- Да как же не плакать, если "он" стекло раско-
чегарил.
- Мужайся, - повторяет басом Андрей. - И
помни: мы с тобой - товарищи по несчастью.
Услышав это, я так удивилась, что и в самом деле
перестала плакать. Дошло тут же до меня, почему со-
седи вошли в мою квартиру боязливо, с опаской.
- Что? - спрашиваю. - У вас "он" тоже безоб-
разничает?
- Тоже, - кивает Андрей. - Но у нас потише, а
у тебя... У-у, сильно! У нас вот что бывает. Дважды в
неделю по утрам невидимые и очень холодные руки
хватаю мою жену... гм... за разные места. За самые
разные. И на теле остаются большие синяки, кото-
рые непонятным образом полностью исчезают к ве-
черу.
Я ахнула и давай креститься. Андрей тоже пере-
крестился. Потом я рассказала соседям о том, как
выглядит карлик. Про его руки с когтями рассказала.
Про коричневую шерсть. Про красные светящиеся
глаза. Соседи повздыхали, посочувствовали мне и от-
правились восвояси.
На другой день полезла я в гардероб, чтобы взять
оттуда перчатки с полки. Протянула руку к перчат-
кам и вдруг чувствую: кто-то обхватил мою ладонь и
несильно сжал. А пальцы-то у обхватившего - ледя-
ные! Слышу, шипит "он" из шкафа. Я как руку вы-
дерну да как отскочу от гардероба! А "он" все
Пирамида