ни за чем.
— Маги отличаются тем, — продолжают дон Хуан, — что печаль
для них абстрактна. Она
не приходит от тайных желаний или нехватки чего-то или от
чувства собственной важности.
Это не исходит от меня, это исходит из бесконечности. Грусть,
которую ты испытываешь из-
за того, что не поблагодарил своего друга, пришла оттуда.
— Мой учитель, нагваль Хулиан, — продолжал он, — был
невероятным актером.
Собственно говоря, он профессионально играл в театре. У него
была одна любимая история,
которую он рассказывал на своих спектаклях. Когда он
рассказывал ее, я, как правило,
испытывал при этом приступы страшной боли. Он объяснял, что
это история о воинах,
которые, получив все, что хотели, испытывали укол вселенской
грусти. Я всегда считал, что
он рассказывает все это лично для меня. Затем дон Хуан
воспроизвел слова своего учителя,
добавив, что эта история о человеке, страдающем от глубочайшей
меланхолии. Этот человек
ходил по лучшим врачам того времени, и ни один из них не смог
помочь ему. Наконец он
явился в приемную главного доктора — целителя души. Этот
доктор предположил, что,
возможно, его пациент сможет найти утешение, душевный покой и
исцеление от меланхолии
в любви. Человек возразил, что любовь никогда не составляла
для него проблемы и что. он
любил так, как, очевидно, не любил никто в мире. Тогда доктор
преложил ему отправиться в
путешествие, чтобы взглянуть на разные уголки мира. Печальный
пациент ответил, что
может сказать без преувеличения, что уже посетил все уголки
мира. Врач порекомендовал
завести хобби: заняться искусством, спортом и тому подобными
вещами. На каждый совет
пациент отвечал, как и прежде: он уже прошел через все это и
не испытал облегчения. У
врача возникло подозрение, что, возможно, тот страдает не чем
иным, как патологической
лживостью. Он не мог успеть испытать все то, о чем говорил. Но
доктор был хорошим
целителем, и его наконец-то осенило. «Ах, — воскликнул он, — у
меня есть прекрасный
рецепт для вас, сэр. Вы должны посетить последнее выступление
величайшего из
комедиантов наших дней. Оно вам доставит такое удовольствие,
что вы совершенно
забудете о своей меланхолии. Вы должны явиться на
представление Великого Гаррика!» Дон
Хуан сказал, что тот человек взглянул на доктора с самым
печальным видом, который только
можно вообразить, и произнес: «Доктор, если это ваш последний
совет, я пропал. Я и есть
Великий Гаррик».
— 7 —
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
Дон Хуан определял внутреннее безмолвие как особое
состояние изгнания мыслей, при
котором человек может функционировать на ином уровне a.'-(o,
чем обычно. Он
подчеркивал, что внутреннее безмолвие наступает при
прекращении внутреннего диалога —
вечного спутника мыслей, и потому является состоянием глубокой
тишины.
— Маги древности, — говорил дон Хуан, — назвали это
внутренним безмолвием, так как в
этом состоянии восприятие не зависит от чувств. Во время
внутреннего безмолвия вступает в
силу иная способность человека, та способность, которая делает
его магическим существом,
способность, ограничиваемая не самим человеком, а неким
чужеродным влиянием.
— А что это за чужеродное влияние, которое ограничивает
наши магические способности?
— спросил я.
— Это предмет нашей будущей беседы, — ответил дон Хуан, — а
не тема настоящей
дискуссии, хотя это на самом деле самый серьезный аспект магии
шаманов древней
Мексики. — Внутреннее безмолвие, — продолжал он, — это основа
всей магии. Иными
словами, все, что мы делаем, ведет нас к этой основе. Она же,
как и все остальное в магии,
не раскрывает себя, пока нечто гигантское не встряхнет нас.
Дон Хуан рассказал, что маги
древней Мексики изобретали всевозможные способы встряхнуть
себя или других
практикующих магов до основания, чтобы достичь тайного
состояния внутреннего
безмолвия. Они додумались до самых невообразимых действий,
которые, казалось бы,
совершенно не могли быть связаны с достижением внутреннего
безмолвия, таких, скажем,
как прыжки в водопад или ночи, проведенные на ветвях деревьев
вниз головой. Однако это
были ключевые приемы достижения такого состояния. Следуя
Тэги:
Шаманизм
Пирамида