крылся испариной.
— Что-то чуть-чуть было не одолело меня, — сказала Кэрол.
Я взглянул на ее. У нее на теле, также
как и у меня, выступил пот. — Оно тебя тоже едва не одолело.
Что ты думаешь об этом?
— Все зависит от положения точки сборки, — сказал я с
абсолютной уверенностью. Она согласилась
со мной.
— Это неорганические существа одерживают верх над нами, —
сказала она, дрожа. — Нагваль пре-
дупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не могла
подумать, что это будет так ужасно.
Я полностью согласился с ней; мы попали в отвратительную
переделку, но я не мог понять, откуда
взялся весь ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол не были уже
новичками; мы наблюдали и участвовали
во множестве экспериментов, среди которых были совершенно
невыносимые. Но в этой нашей комнате,
где мы находились в сновидении, было что-то невероятно
страшное для меня.
— Мы в сновидении, не так ли? — спросила Кэрол. Я
подтвердил это как нечто несомненное, хотя я
бы отдал все, чтобы здесь оказался дон Хуан, чтобы победить
в этом меня самого.
— Почему я так испугалась? — спросила она меня так, будто
я мог ей это рационально объяснить.
Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на
свой вопрос. Она сказала, что в дейст-
вительности ее испугала невозможность ощущать что-либо еще,
кроме доступного органам чувств. Так
бывает, когда точка сборки не может переместиться из
положения, в котором она находится в этот мо-
мент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти
над нами обыденного мира в результате
того, что точка сборки неподвижно пребывает в обычном месте.
Именно эта неподвижность точки сборки
делает наше ощущение мира настолько самодостаточным и
тягостным, что мы не можем выйти за его
пределы. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о
которой ей говорил нагваль: если мы хотим
преодолеть эту самодовлеющую силу, мы должны рассеять туман,
то есть сместить точку сборки с по-
мощью намерения изменить ее местоположение.
Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел ввиду,
произнося эти слова. Но я постиг смысл это-
го, поскольку должен был перевести свою точку сборки в
другое положение, чтобы рассеять туман мира,
в котором мы находились и который уже начал было поглощать
меня.
Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова больше, подошли
к окну и выглянули. Мы были в сельской
местности. Лунный свет озарял какие-то низкие темные
очертания жилых сооружений. Судя по всему,
мы были в подсобном помещении или кладовой большого
сельского дома.
— Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать? — спросила
Кэрол.
— Я почти помню это, — сказал я, имея ввиду именно это.
Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы
сохранить в уме образ ее гостиничного
номера.
— Мне пришлось делать тоже самое, — сказала она
испуганным шепотом. — Я знаю, что если мы,
оказавшись здесь, потеряем память, — нам конец.
Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и
посмотреть, что снаружи. Я отказался.
Мое предчувствие чего то плохого было таким сильным, что я
был не в состоянии произнести ни слова.
Я только покачал головой в ответ.
— Ты во многом прав, когда не хочешь выходить отсюда, —
сказала она. — Я предчувствую, что ес-
ли мы выйдем из этой лачуги, мы никогда не вернемся назад.
Я хотел было открыть дверь и только выглянуть наружу, но
она остановила меня.
— Не делай этого, — сказала она. — Ты можешь спустить
сюда что-то снаружи.
В это время перед моим мысленным взором прошел образ
ветхой клетки, в которой мы с Кэрол на-
ходились. Все что угодно — например, открытая дверь, — могло
нарушить неустойчивое равновесие
этой клетки. В тот момент, когда я подумал об этом, у нас
одновременно появилось одно и тоже
стремление. Мы так быстро сняли с себя одежду, как будто от
этого зависело наша жизнь; затем мы
запрыгнули на высокую кровать, не пользуясь для этого двумя
мешками, стоящими там в качестве
лестницы. Но в следующее мгновение мы были вынуждены
спрыгнуть обратно вниз.
Было очевидно, что мы с Кэрол одновременно поняли одно и
тоже. Она подтвердила мою догадку,
когда сказала:
— Если мы используем что-нибудь принадлежащее этому миру,
мы только ослабляем себя. Когда я
стою здесь раздетый, вдали от кровати и вдали от окна, я без
затруднений вспоминаю о том, откуда
пришла. Но если я лежу на кровати, надеваю на себя эту
одежду или выглядываю в окно, я ощущаю на
себе воздействие этого мира.
Мы долго стояли в центре комнаты, прижавшись друг к
другу.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида