неспособность вспомнить создает почти непреодолимый барьер
для воинов, которые должны вспомнить все это обучение, если
они хотят продолжать этот путь. Только после многих лет
борьбы и дисциплины воины могут вспомнить свое обучение.
Благодаря этому усваиваются те понятия и процедуры, которым
их обучали, и они приобретают ту силу, которую намеревались
вложить в это новые видящие.
Глава 2. Мелочные тираны.
Дон Хуан не обсуждал со мной больше искусства овладения
сознанием, пока не прошло несколько месяцев. В то время мы
находились в доме, где жила партия нагваля.
- Пойдем погуляем, - сказал дон Хуан, положив мне на
плечо свою руку. - или, еще лучше, пойдем к городской
площади, где много народа, сядем и поговорим.
Я удивился, что он заговорил со мной, поскольку был в
доме уже два дня, а он не сказал мне ничего, кроме
"здравствуй".
Пока мы с доном Хуаном выходили из дома, ла Горда
перехватила нас и потребовала, чтобы мы взяли ее с собой.
Казалось, она решилась не слушать возражений. Дон Хуан очень
сурово сказал ей, что ему нужно обсудить со мной кое-что
наедине.
- Вы собираетесь говорить обо мне, - сказала ла Горда,
а ее тон и жесты выдавали подозрение и досаду.
- Ты права, - ответил дон Хуан сухо. Он прошел мимо
нее, даже не взглянув. Я последовал за ним, и мы шли в
молчании до городской площади. Когда мы сели, я спросил, что
же такое мы можем обсуждать в отношении ла Горды. Я все еще
чувствовал смятение от ее угрожающего взгляда, который она
бросила, когда мы выходили из дома.
- Нам нечего обсуждать относительно ла Горды или кого
бы то ни было еще, - сказал он. - я сказал ей это просто для
того, чтобы возбудить ее ненормальное чувство собственной
важности. И это сработало - она рассердилась на нас.
Насколько я ее знаю, она будет достаточно долго убеждать
себя, подогревая свою уверенность и "справедливое"
негодование за отказ и свое дурацкое положение. Я не
удивлюсь, если она набросится на нас здесь же, на парковой
скамейке.
- Если мы не собираемся говорить о ла Горде, что же мы
будем обсуждать? - спросил я.
- Мы продолжим наше обсуждение, которое начали в
Оаксаке, - ответил он. - для того, чтобы понять объяснение
относительно управления сознанием, от тебя потребуется
предельное усилие и желание перемещаться туда и сюда по
уровням сознания. Пока мы заняты этим объяснением, я
потребую от тебя полного сосредоточения и терпения.
Почти жалуясь, я сказал ему, что он поставил меня в
очень неудобное положение отказываясь говорить со мной в
прошедшие два дня. Он посмотрел на меня и поднял брови. На
его губах заиграла и исчезла улыбка. Я осознал, что он дал
мне понять, что я не лучше ла Горды.
- Я вызвал твое чувство собственной важности, - сказал
он хмуро. - чувство собственной важности - наш злейший враг.
Подумай об этом: нас ослабляет чувство оскорбления со
стороны наших людей-собратьев. Чувство собственной важности
заставляет нас большую часть нашей жизни быть обиженными
кем-то.
Поэтому новые видящие рекомендуют приложить все усилия
для искоренения чувства собственной важности из жизни воина.
Я следовал этим рекомендациям, и большинство из моих затей с
тобой было направлено на то, чтобы показать, что без этого
чувства мы неуязвимы.
Пока я слушал, я увидел, что глаза его неожиданно
засияли. Я подумал про себя, что он, по-видимому, на краю
того, чтобы разразиться смехом, а к этому вроде бы не было
причины, когда неожиданно был поражен болезненной пощечиной
по правой щеке. Я вскочил - позади стояла ла Горда и ее рука
была все еще поднята. Ее лицо пылало гневом.
-теперь ты можешь сказать, что тебе во мне нравится и
это будет более справедливо, -закричала она. -если все же у
тебя есть, что сказать, скажи мне это в лицо!
Эта вспышка, по-видимому, истощила ее, так как она села
на асфальт и зарыдала. Дон Хуан светился чистым весельем, а
я замер в безумном гневе. Ла Горда взглянула на меня, а
затем, обратившись к дону Хуану, мягко сказала, что у нас
нет права критиковать ее. Дон Хуан рассмеялся так сильно,
что почти перегнулся пополам. Он не мог даже говорить. Два
или три раза он пытался что-то мне сказать, а затем встал и
ушел, его тело подергивалось от спазм смеха.
Я был почти готов бежать за ним, все еще негодуя на ла
Горду, она казалась мне презренной, как вдруг нечто
необычайное произошло со мной: я понял, что таким смешным
показалось дону Хуану. Ла Горда и я были ужасно похожи друг
на друга: наше чувство собственной важности было
монументальным. Мое удивление и яростный гнев за пощечину
были совсем такими же, как чувство гнева и подозрения у ла
Горды. Дон Хуан был прав: наши чувства собственной важности
- большое препятствие. Я побежал за ним, окрыленный, в то
время, как слезы текли по моим щекам. Я догнал и рассказал,
что я понял. Его глаза светились восторженно и проказливо.
- Как я должен поступить с ла Гордой? - спросил я.
- Никак, - ответил он, - осознание чего-либо всегда
лично.
Он изменил тему и сказал, что знаки говорят, что наше
обсуждение надо перенести обратно в дом - либо в большую
Тэги:
Шаманизм
Пирамида