теплым и производил необычайные ощущения приятного
расслабления в ногах. Деятельность нервов моих икр очень
повысилась.
Горда рассказывала о таких же ощущениях физического
удовольствия. Она даже сказала, что именно сила такого мешка
помогла ей найти пятно оранжево-красного цвета. Это одеяние
произвело на нее такое впечатление, что она даже сшила такой
же мешок, копию с оригинала, но его эффект не был таким же,
хотя он давал ей все же блаженное спокойствие и хорошее
самочувствие. Она сказала, что они с Жозефиной проводили все
свободное время в своих мешках, которые она сшила им обоим.
Лидию и Розу тоже помещали в такое одеяние, но оно им
никогда не нравилось, точно также как и мне.
Горда объясняла, что привязанность к таким мешкам ее и
Жозефины была прямым следствием того, что они нашли свой
цвет сновидений, находясь внутри мешков. Она сказала, что
причиной моего безразличия к нему было то, что я вообще не
входил в окраску, скорее окраска приходила ко мне. Она была
права. Что-то еще, помимо голоса Зулейки диктовало исход
этой подготовительной фазы. По всем показателям, Зулейка
вела меня по тому пути, что и Горду с Жозефиной.
В течение многих сессий я смотрел на темноту и был
готов визуализировать пятно окрашивания.
Я даже был свидетелем всей метаморфозы от однородной
темноты до четко очерченного пятна интенсивной яркости, а
затем меня уносило в сторону появления щекотки, на которой я
фокусировал свое внимание до тех пор, пока не входил в
состояние спокойного бодрствования. Именно тогда я впервые
погрузился в оранжево-красное состояние.
После того, как я научился оставаться подвешенным между
сном и бодрствованием, Зулейка, казалось, ослабила свой
контроль. Я даже решил, что она не торопится выводить меня
из этого состояния. Она оставляя меня в нем, не вмешиваясь
и никогда не спрашивая меня о нем потому, что ее голос был
только для команд, а не для вопросов.
Мы действительно никогда не разговаривали.
Находясь в состоянии спокойного бодрствования, я понял
однажды, что мне нет пользы оставаться там, потому что
независимо от того, насколько это приятно, ограничения были
очевидны. Затем я почувствовал дрожь в теле и открыл глаза
или мои глаза сами открылись. На меня смотрела Зулейка. Я
испытал момент замешательства. Я думал, что я проснулся, и
совсем не ожидал увидеть Зулейку во плоти. Я привык слушать
только ее голос. Меня удивило также то, что ночь прошла. Я
оглянулся вокруг. Мы не были в доме Зулейки. Тут я внезапно
сообразил, что я был в сновидении и в нем же проснулся.
После этого Зулейка взялась за другой отдел своего
учения. Она стала учить меня двигаться. Она начала свой
инструктаж, скомандовав, чтобы я поместил свое осознание в
среднюю точку тела. В моем случае средняя точка находится
ниже среднего края пупка. Она сказала, чтобы я подметал ею
пол, т. Е. Делала качающиеся движения животом. В течение
бесчисленных сессий я пытался выполнить то, что приказывал
мне голос. Она не позволяла мне уходить в состояние
спокойного бодрствования, ее намерением было привести меня к
ясному восприятию подметания пола своей средней точкой, пока
я нахожусь в пробужденном состоянии. Она сказала, что
находиться в левой стороне сознания -достаточное
преимущество для того, чтобы хорошо выполнять упражнение.
Однажды по непонятной для меня причине мне удалось
почувствовать странные ощущения в этой области своего
живота. Это не было чем-то определенным, а когда я
сфокусировал в нем свое внимание, то понял, что это мягкое
покалывание внутри полости моего тела -не точно в моем
животе, а чуть повыше него. Чем внимательнее я его
исследовал, тем больше деталей замечал. Расплывчатость
ощущения вскоре перешла в определенность. Странная связь
существовала между нервозностью или покалыванием в моем
солнечном сплетении и моей правой икрой.
Когда это ощущение стало более острым, я непроизвольно
прижал правое бедро к груди, таким образом эти две точки
сблизились одна с другой настолько, насколько это позволяла
анатомия. Секунду меня трясло от необычайной нервозности, а
затем я ясно почувствовал, что мету пол своей серединной
точкой. Это было осязательное ощущение, которое возвращалось
вновь и вновь, как только я принимал то же сидячее
положение.
Во время моего следующего сеанса Зулейка позволила мне
войти в состояние спокойного бодрствования, на этот раз это
состояние было не совсем таким, как всегда. Во мне
присутствовал своего рода контроль, который мешал мне
свободно наслаждаться этим состоянием, как я делал это
прежде. Контроль заставил меня также сфокусироваться на тех
шагах, которые я предпринял, чтобы в это состояние войти.
Сначала я заметил щекотку в точке второго внимания на моей
светящейся оболочке; я помассировал эту точку, двигая
пальцами так, будто я играл на лютне, и точка опустилась к
моему животу.
Я ощущал ее почти на своей коже. Я ощутил мягкое
покалывание на наружной части моей правой икры. Это была
смесь удовольствия и боли. Ощущение распространилось по всей
ноге, а затем по нижней части спины. Я чувствовал, что мои
ягодицы трясутся. Все тело было охвачено нервной дрожью. Я
подумал, что тело было поймано в сеть вверх ногами. Мой лоб
и носки ног соприкасались. Я был похож на подкову со
сведенными вместе концами, затем я почувствовал, что меня
как бы сложили вдвое и закатали в простыню. Мои нервные
спазмы заставляли простыню скатываться в рулон со мной в
центре этого рулона. Когда скатывание окончилось, я уже
больше не мог ощущать своего тела. Я был просто аморфным
Тэги:
Шаманизм
Пирамида
