ценность этого описания заключается в искренности и
непредвзятости наблюдателя.
С другой стороны, отсутствие серьезных знаний о феномене,
который мне предстояло наблюдать, положительно сказалось на
моей восприимчивости, что вряд ли оказалось бы возможно, если
бы я с самого начала “знал то, что собираюсь увидеть”. Само это
незнание поставило меня в такие условия, когда я мог уяснить
суть происходящего непосредственно от виррарика, что, по
мнению самих индейцев, позволило мне полнее воспринимать
реальность. Мой подход начинающего антрополога, не
привязанного к заранее составленному плану исследования,
оказался в чем-то близок научному подходу “культурного
релятивизма”.
Я попал с двумя друзьями в некогда процветавший
шахтерский городок, а сегодня фактически город-призрак Реаль
де Каторсе, в штате Сан Луис Потоси. Когда руда там иссякла, все
работы прекратились, большие дома и усадьбы были покинуты.
Буйная растительность постепенно превратила их в руины без
крыш — вечные напоминания о навсегда ушедшей эпохе
расцвета. Этот городок был основан в районе, который тысячи лет
был и по-прежнему остается священным местом для народа
виррарика. Это Хумун Куллуаби, здесь родилось светящееся
божество — Олень-Пейот.
По этой причине и в соответствии с их космовидением,
виррарика год за годом совершают паломничества в полупустыню
Сан Луис Потоси. Немногочисленные обитатели, все еще
живущие в городке, время от времени наблюдают прибытие
небольших групп виррарика, направляющихся на Хумун
Куллуаби. Для меня и двух моих друзей, студентов факультета
антропологии, встреча с одной из таких групп стала событием,
достойным нашего внимания: Мы только что прибыли в городок и
зашли перекусить в ресторан, когда вошел индеец. Судя по его
изысканной одежде, это был один из виррарика. Он тихо
проскользнул в дальнюю часть ресторана. Заинтригованные мы
спросили нашу официантку, с которой мы как раз беседовали, кто
он и что он там делает.
Вопрос, казалось, не удивил ее. Наш разговор вращался вокруг
проблем антропологии и нашего стремления установить контакты
с индейскими народностями. Она сказала, что этого индейца зовут
Педро и что он — один из паломников-виррарика. Педро и
Другие члены его группы уже несколько раз проходили через
Реальде Каторсе, где познакомились с владельцем ресторана,
предложившим виррарика продавать через него кое-какие изделия
индейских ремесел, — это должно было дать виррарика какой-то
приработок. Суть соглашения заключалась в том, что владелец
поставляет материал и платит им за работу, а затем продает
изделия в магазине за значительно более высокую цену. Педро
оказался очень красноречивым, легкого нрава и с живым умом,
что противоречило классическим представлениям об индейце, как
о неуверенном в себе скромнике. За несколько наших с ним встреч
он успел стать чем-то вроде “информанта”, но самое главное — он
стал нашим другом. Это он отчасти посвятил нас в свойственное
индейцам виррарика видение мира. И позже, к нашему
удивлению, оказалось, что описания его вполне согласуются с
действительностью. Именно он позволил нам посетить
церемонию, ставшую поводом для написания этой работы.
Вопреки тому, что привыкли думать введенные в заблуждение
обитатели городов, индейцы вовсе не держат белых людей за
высшие существа; скорее они просто допускают наше
существование и обращаются с нами терпеливо. Их отношение
таково: белые и мексиканцы — сумасшедшие, они не уважают
святость мира, больны алчностью и жаждут приобрести
собственность. Но они — опасные сумасшедшие, поскольку
обладают силой, бездумное использование которой способно
создать массу прискорбных проблем, что обычно и происходит.
Не отягощенные предвзятостью, мы сделали эти наблюдения в
ходе ряда бесед с индейцами виррарика из группы Педро, в
которой было несколько говоривших по-испански мужчин и
женщин. Люди эти почти всегда разговаривали на собственном
языке, избегая испанского, как в присутствии метисов, так и
белых. При этом они всегда были с нами учтивы, и нам удалось
наладить с ними хорошие отношения. Мы заметили, что мужчины
обращались со своими женщинами очень нежно. Женщины,
казалось, не находились в подчинении у мужчин, скорее, они
слушались охотно и добровольно, и на равных участвовали в
делах группы. Мы также заметили любовь и заботу, которой все
окружали детей, в особенности самых маленьких.
Мы отметили и внутреннюю сплоченность группы. У нас
сложилось впечатление, что сплоченность эта коренилась в их
видении мира, которое, по их собственным словам,
ориентировалось на “упорядоченную жизнь, текущую в
правильном направлении”. Хочу особо подчеркнуть, что очень
сильное впечатление на нас произвело соответствие их образа
жизни с их духовными принципами, находившим выражение
скорее в их поступках, нежели в словах. Свойственные им
духовные качества и моральная сила свидетельствовали о том, что
мы — носители западной “суперкультуры”, можем немало узнать
и многому научиться у культур, ошибочно относимых нами к
“примитивным”. В течение церемонии мы убедились, что
виррарика были народом, очень гордящимся своими традициями.
Повествование о пейотной церемонии
Мы подошли к полуразрушенному строению, где нашла приют
группа индейцев-виррарика, около 6:30 утра. Педро сказал нам
прийти “на рассвете”. Мы обнаружили, что они уже проснулись и
разговаривают. Всего в группе было восемнадцать паломников, из
разных селений с горы Халиско. Группа формировалась
следующим образом: Хуичо был старшим. Судя по морщинам,
Пирамида
