но
потолок низкий!..
-- Низковат, -- как-то двусмысленно подтвердил
Корщиков.
-- А по мне так -- норма! -- сказала Аня, умиленно
глядя
на Сашу, как бы завязывая разговор между мною и Корщиковым.
-- Да, это интересно, -- сказал я.
-- Есть люди, которым и Вселенная кажется
подобной
комнатой, -- подытожил Корщиков.
Аня поняла, что разговор начался, она уставилась в
окно,
то ли делая вид, то ли действительно что-то разглядывая
там
внизу, на улице. В общем, всем своим видом она показывала,
что
не мешает нам пообщаться.
-- Аня не давала вам почитать мою работу? --
обратился
Корщиков ко мне.
-- Нет, -- сказал я, -- кроме ваших рассказов я ничего
не
читал. А у вас есть своя научная работа?
-- Ну, как вы уже догадались, имеется, -- сказал Саша.
-- И что, ее можно будет почитать?
-- Конечно, -- засуетился Корщиков. Он полез в нижний
ящик
стола, извлек оттуда папку-скоросшиватель и протянул ее
мне.
Его правая рука продолжала висеть от плеча, и я понял, что
она
у него не работает.
-- Спасибо, -- сказал я и принял папку.
-- Я думаю, что вам не мешало бы еще почитать
Владимира
Шмакова. У меня есть негативы его трактовки "Священной
книги
Тота".
-- А что это за книга? -- поинтересовался я.
-- Вы знаете, я тороплюсь сейчас. Вы уж не обижайтесь
на
меня, -- сказал Корщиков, -- но в следующий раз я
обязательно
отвечу на ваш вопрос.
-- Ради Бога, извините, что я вас задерживаю,
--
спохватился я, но все же спросил еще:
-- Совершенно последний вопрос, если можно?
-- Да, да, я слушаю, -- остановился Корщиков у двери.
-- Когда я смогу получить негативы этой книги?
-- Если вы хотите побыстрее...
-- Если можно, то лучше -- быстрее, -- обрадовался я
про
себя такой близкой и действительной возможности прикоснуться
к
чему-то невероятному.
-- Меня две недели не будет на работе, -- отгулы,
--
сказал Корщиков. -- Вы можете, если хотите, зайти ко мне
домой,
ну, хоть завтра.
-- Я согласен, -- сказал я. -- Как к вам добраться?
-- Улица Ленина, тридцать три, комната двадцать два.
Это
общежитие.
Я бегло записал адрес в блокнот, попрощался с
Корщиковым,
и он ушел.
-- Это очень мужественный человек, -- тихо и
как-то
особенно нежно произнесла Аня, и я понял, что Корщиков для
нее
много значит. Она грустно смотрела мне в глаза и
продолжала
говорить.
-- Он жил на Кавказе раньше. Как-то на "Жигулях"
свалился
в пропасть, получил несколько переломов позвоночника и
прочие
повреждения тела. Занялся Востоком. Сам себя выходил.
Только
вот рука осталась отпечатком той трагедии...
-- Ясно, -- задумчиво произнес я.
Аня предложила мне чаю. И тут меня словно осенило.
Я
вспомнил, что Вика приобрела книгу "Возрожден ли
мистицизм?" у
человека тоже в очках, одно стекло -- треснутое...
Хотя,
успокоил я себя, мало ли на свете треснутых очков!
* Часть третья И ВОТ *
В гостях
Дом 33 по улице Ленина... Я поднялся на второй этаж и
тут
же поморщился: нет ничего противнее запаха сырого
белья,
Пирамида