касается
лично их. Они избалованы тем, что обычно ожидают их, а
не
они...
Не дожидаясь приглашения, я приоткрыл дверь и заглянул
в
помещение. Кстати, до сих пор не пойму, почему во
многих
зданиях такие коридоры: без окон, длинные, с низким потолком
--
это, наверное, от духовной закрепощенности, низменности
чувств
и помыслов, -- червяку не нужен простор и грация, он ползает
по
отверстию, облегающему его тело; это тебе не храмы и
дворцы с
высоким потолком, где человек возвышался духом своим;
экономя
на стройматериалах, с каждым новым подобным зданием
теряем
высокую душу; такие низкие потолки, и это во Дворце
Здоровья,
во Дворце!..
В безоконном коридоре желтели электрические
полусумерки, а
тут вся комната вспыхнула ярким дневным светом! В комнате
было
тесно. Плохо соображая, ослепленный, я едва разобрал
силуэты
двух людей в белых халатах.
Они сидели лицом к лицу у окна за полированными
столами,
сдвинутыми вплотную друг к другу.
-- Можно? -- спросил я.
-- Входите, -- послышался голос какой-то девушки.
Я робко шагнул в комнату, словно из-за кулис на
крохотную
любительскую сцену, и сразу же почувствовал себя
исполнителем
главной роли.
-- Надя, это ко мне, -- словно напомнив о
чем-то
договоренном, объявился негромко второй голос, тоже
голос
девушки, но я его сразу узнал: это был голос Ани.
Надя встала из-за стола, глянула в мою сторону,
улыбнулась
и вышла из комнаты, а я, жмурясь, как на ветру, присел в
мягкое
кресло возле стола Ани. В белом халате Аня казалась
мне
вылепленной из ослепительного света.
Наконец мое зрение полностью адаптировалось, и я
разглядел
пачку бумаг на Анином столе и какие-то карты с
изображением
человеческих фигур. В десяток секунд Аня что-то очень
быстро
дописала на обратной стороне одной из карт и ловко
отодвинула
гибкими руками все бумаги и карты в сторону, на подоконник.
-- Сейчас, -- сказала она, -- придет Корщиков. Надя
пошла
за ним.
-- Да, но мы с тобой даже не поздоровались, --
шутливо
возмутился я.
-- Конечно, -- запротестовала Аня, -- ввалился в
комнату
без приглашения!
-- Извини, действительно, сам не прав, здравствуй, Аня!
-- Это другое дело, здравствуй, Сережа!
И тут дверь в комнату быстро открылась и закрылась.
Ее
движение произошло за какое-то неуловимое мгновение, по
крайней
мере, мне так почудилось, и в комнате оказался мужчина
лет
сорока, с неподвижно обвисшей правой рукой. Он прошел мимо
меня
и сел за стол Нади.
-- Саша, -- обратилась Аня к нему, --
познакомься,
пожалуйста. Это Сережа, тот самый...
Мужчина встал, и я тоже приподнялся из кресла,
мы
наклонились навстречу друг другу и мягко пожали
руки,
дружелюбно обменявшись улыбками.
-- Саша, Корщиков, -- сказал мужчина.
-- Очень приятно, Сережа: Истина, -- ответил я, и тут
же
обратил внимание, на лице у него крупные очки, одно
стекло
треснуто. Что-то беспокойное промелькнуло у меня в памяти.
Мы
снова сели на свои места: он за стол, я в кресло...
-- Здесь очень много света, -- сказал я,
улыбнувшись в
сторону Ани и, снова посмотрев на Корщикова, добавил, --
Пирамида