-- Однако какая же я нехорошая женщина, Юрий Сергеевич,
не
правда ли?
-- Да уж, это верно...
-- Но вы должны понять, Юрий Сергеевич, что любой
страстью
надо уметь управлять, и тогда страсть не нападает, а
припадает
на колени перед вами, и вы...
-- Можете рассмотреть эту страсть, а не она вас.
-- Да, Юрий Сергеевич, абсолютная точка.
Божив сидел у себя в кабинете, уютно расслабившись, он
еще
не знал, что ему предстоит... снова сегодня пройти
по
необъяснимым пока для него тропинкам Посвящения, и
заблудиться
можно, и обнаружить поляну и тогда -- залюбоваться
успокоением
желаемой сытости чувств и ума, или же, заметив
очертания
далекого пути, -- достичь безвозвратного окончания,
что
замечено Всевидящим Светом. Зачем?
Спросите у Света: почему все имеет окончание? И
Свет
ответит вам: что бы можно было увидеть, как и познать, если
бы
не очертания, если бы, вначале, не контуры
окончания,
освещенные мною?.. Да здравствуют контуры окончания всего
на
свете!..
Бесконечный восторг устремления пути...
Не познание, а всесильное окончание манит
собраться в
осознанный путь...
В зеркале... Одинокое блуждание Отражения в зеркале.
Не
блуждай, Отражающийся! Смилуйся милосердно! Остановись...
Или
уйти от зеркала... Ведь если уйти от зеркала.... Ведь
если
уйдет за очертания зеркала Отражение...то... сможешь ли
Ты
увидеть, понять самого себя... сможешь ли Ты быть вообще?..
Так
все-таки, кто же Бог, Ты или Отражение? Не два ли зеркала
друг
против друга, и кто на кого смотрит, и кто есть Бог, и кто
есть
Отражение?.. И рассудить это дано лишь тому, кто знает,
кто
видит, как Ты -- блуждаешь, как блуждает оно: Ты и Мы...
Божив так и не понял, даже потому, когда он
будет
вспоминать об этом и пытаться оправиться ясностью
успокоения,
что же с ним произошло в то следующее мгновение, в его
рабочем
кабинете...
Прямо перед Юрой внезапно, будто кто-то невидимой
резинкой
стал стирать, протирать пространственную картинку
кабинета,
след от этой резинки вращался по кругу и разрастался
как
снежный ком, все больше увеличивалась в размерах дыра, и
вскоре
она охватила все поле зрения Божива. А это была вовсе не
дыра,
а другой мир, словно протерли запотевшее окно. Теперь
Юра
оказался на неведомом аэродроме, и он даже не понимал,
спится
ли ему, дремлется или же это и в самом деле так: не
должно
озадачивать, а просто есть. Интерьер кабинета исчез, словно
он
был всегда лишь игрушечным представлением воображения
минуту
назад. Ни единой души, ни единого летательного аппарата,
кроме
внезапно откуда-то появившегося самолета, что
почему-то
бесшумно выкатился на взлетную полосу и остановился
перед
Боживым в нескольких десятках метров. Так же бесшумно,
будто
из-за кадра, к самолету подкатил трап. Неожиданно перед
Юрой
возникли какие-то люди, они будто вышли из-за спины, их
было
несколько человек, они молчали, но все-таки неведомо
каким
образом говорили, когда смотрели в Юрины глаза. Божив
понимал
их без слов.
-- Проходи в самолет, -- предложил ему один из них.
Пирамида