с
вершителями моей судьбы, но тщетно...
Как только я делала очередную попытку подобного
разрыва,
как только я спохватывалась и стремилась к отъединению,
они
начинали меня преследовать, одолевать астрально: у
меня
начинало печь ни с того ни с сего все тело, прямо-таки
--
горела душа, все внутренности пылали...
Короче, я заболевала неизвестно чем; неделями
находилась
на больничном, направлялась во всевозможные клиники,
даже
предлагали в психиатрическую!
И все врачи только лишь разводили озадаченно
руками и
твердили: "Видимо, вегетативная система!" Но только я
знала,
что это были не нервы...
Вот и пришлось мне волей-неволей, но вернуться к
ним,
по-просить пощады и покровительства, короче, остаться
ведьмой.
И обратной дороги, мне, видимо, нет никогда!.. Так-то,
Сергей
Александрович, так-то, Сережа...
Ведьма замолчала, я тоже ничего не говорил.
Рассказ
Екатерины еще больше обременил беспросветной тяжестью
мое
воображение. Но то, что я, вроде бы по-настоящему,
обретал
союзника, первого союзника, там, на физическом плане,
союзника,
понимающего меня как мало кто другой, зарождало во мне
теперь
хотя и настороженную, но радость...
Я так сосредоточенно расположился в кругу
астрального
общения с ведьмой, что и не приметил, как в библиотеке,
там, в
основном помещении, возник сердечно знакомый для меня голос.
-- Здесь есть кто-нибудь? -- негромко и ласково
прозвучал
он.
-- Книги можно сдать?! -- тут же послышался еще
один,
жестковатый, но добродушный и тоже ведомый мне голос!
Екатеринино сознание сразу же, словно разноцветный
детский
калейдоскоп, запереливалось всевозможными образами,
оно
несколько мгновений будто переплавляло одно в другое
знакомые
ему человеческие лица, но не определило земного
обличия
голосов!
Тогда Екатерина Васильевна озабоченно поторопилась
встать
из-за стола и вышла из книгохранилища, так сказать, живьем,
на
прямой контакт с посетителями, дабы запечатлеть их
физиономии.
Я тоже по взмыленной астральной тропке последовал за нею.
Да, конечно же, я и не сомневался в своем
определении
голосов, я точно знал, кто пришел, но все равно:
сверкнула,
затрепетала неожиданность прихода...
Перед взглядом Екатерины оказались -- Вика и Юра!
"Что же их привело сюда?" -- втиснулось в меня
удивление,
и лезвие грусти о прошедшем и недосягаемом сейчас, лезвие,
уже
довольно притупленное о камни негодования, царапнуло
болью
астральные образы близких мне людей. "Жизнь -- не
безжалостна,
коль рушит! И ты ей боли все прости... Пусть
выкорчевывает
души, чтобы полянам -- расцвести!" -- подумалось мне. Но
каково
же было мое удивление, когда я обнаружил еще одно
открытие,
астральное открытие для себя!
"Высмотрело солнце среди туч проталину, осветив
оконце,
грустью опечаленное..." -- вот это да!
Оказывается, подсознание, подсознание
человека,
настроенного на твою волю, способно реагировать!
Да что там реагировать -- по существу общаться,
образно
общаться со мною!
"Высмотрело солнце среди туч проталину, осветив
оконце,
грустью опечаленное", -- так подумал Юра в ответ на
Пирамида