я, потому что -- интересная мысль прикоснулась ко мне! И
эта
мысль озарила меня радостным предчувствием ...
"А что, если Юра, -- подумалось мне, -- займет мое
место
-- директора кинотеатра, ведь оно сейчас -- по
существу
остается еще вакантным!
Конечно же, если не принимать в расчет, что
исполняет
обязанности директора в настоящее время Зоя Карловна!
Ее так и не утвердил райком!..." С таким
чувственным
настроем я усиленно обратился к астральному образу ведьмы,
дабы
передать свои пожелания по поводу трудоустройства Юры,
и
Екатерина правильно поняла меня.
-- Послушайте! -- воскликнула она, окидывая Юру с
головы
до ног и с ног до головы. -- А что, если вам... Извините,
как
вас зовут? -- уже немного заискивающе обратилась она к Юре.
-- Юрий Сергеевич, -- подсказал тот.
-- Так вот, послушайте, Юрий Сергеевич, а что, если вам
--
да к нам, в кинотеатр, на место Сергея Александровича?!
-- Мне, директором?! -- опешенно озадачился Юра.
-- Да, вам, -- подтвердила ведьма мой чувственный
посыл.
-- Юра! А это ведь идея! -- воскликнула обрадованная
Вика.
-- Честно говоря, я-то не против, но я не очень-то
знаком
с подобного рода деятельностью, -- заговорил, слегка
покраснев
и как бы оправдываясь, Юра.
-- Мы поможем! -- тоном знатока произнесла
Екатерина,
подбадривающе подмигнув Юрию Сергеевичу и кокетливо
откинувшись
на спинку кресла...
* Часть вторая АСТРАЛЬНАЯ ШАЙКА *
Тайна публикаций
Паша Мечетов, мой товарищ-литератор, сидел у себя
дома, в
когда-то наспех импровизированной комнатенке. А
сконструировал
Павел себе этот свой "литературный сарайчик" (иначе и
не
назовешь!), попросту отгородив почерневшими досками от
огромных
ящиков крошечную часть единственной комнаты
одноэтажного,
мазаного домика, что приземисто располагался, будто "лежа
на
животе", в овраге многожилищного двора, двора, в
котором
ютились в подобных же домиках, но с преимуществом --
на
пригорке, еще четыре семьи. В Пашином домике всего было
три
окна: два остались после "реконструкции" -- для семьи, а
одно,
с серебряными пружинами паутин по углам, словно
присматривало
за писательской деятельностью Мечетова. Дверь в
"литературный
сарайчик" закрывалась от занозливой детворы на два
проволочных
крючка. Обстановка в сарайчике являлась простой:
ржавая
кровать-одиночка, на которой -- ел, писал и спал Паша (к
жене
на ночь он ходил редко -- два раза в месяц), стол,
с
портативной пишущей машинкой на нем, под целлофановой
накидкой,
полки для книг на стене до самого потолка, а
писательского
пространства всего-то оставалось около двух шагов!
Район, в котором жил Павел, был один из самых
бандитских в
городе. Некогда освобождавшихся от тюремного
заключения
поселяли здесь, раньше считалось, как бы -- неподалеку
от
города, а теперь город разросся и поглотил этот
бандитский
притончик. "Здесь каждый: либо сидит, либо сидел, либо
будет
сидеть!" -- говорил свою крылатую фразу Паша, характеризуя
свое
место жительства. А попал Мечетов в этот райончик по
жизненной
необходимости: женился, где-то надо было жить, денег в
обрез, в
Пирамида