-- Это малыш, -- прошептала она.
-- Малыш... -- ласково повторил я.
-- Да... -- мягко всхлипнув, отозвалась Наташа у
моего
плеча.
-- Но он... -- только и сказал я.
-- Это девочка, наша девочка, Сережа...
-- Это... моя дочь?...
-- Да... Она сейчас уютно спит.
-- Дай... Я подержу ее...
Мое дыхание прерывалось от счастья: отец... я отец...
Я держал на своих руках, в целом свете,
единственного
ребенка! Моя душа отливала золотистым блеском радости, и
моему
сердцу стало очень жарко в груди, оно будто ласкалось
к
невидимой девочке...
-- Как ты ее назвала? -- тихо и нежно спросил я. Наташа
не
отозвалась, и я испугался!.. "Что же я буду делать с
невидимой
девочкой, она погибнет!.."
-- Наташа! -- снова громко и взволнованно позвал я.
-- Тише, -- послышалось рядом, -- ты разбудишь малышку.
-- Почему ты молчала, Наташа?
-- Я еще не назвала нашу девочку.
-- Можно назвать ее мне? -- шепотом попросил я.
-- Мне это будет приятно.
-- Так пусть же торжествует все на свете... Я назову
ее
Сабина, можно?..
-- Сабина... -- повторила Наташа.
-- Ты недовольна? Коль нет -- скажи.
-- Нет... Напротив. Мое все то, что и твое. Я рада.
-- Приблизь ко мне свои губы, Наташа. Я тебя поцелую.
-- И я тебя тоже поцелую... Вот мои губы, Сережа...
-- Семья моя, родные вы мои, -- я обнял Наташу,
стараясь
не разбудить малышку Сабину, мою доченьку, и я целовал,
целовал
невидимое, но родное: Господи... Господи... Господи...
Уроки созерцания
Пока мое в движенье тело: могу трусливым быть и
смелым,
могу один ходить, с толпой, -- но только не самим собой!
Пока в
движенье только я, с последней мысли острия, вспорхнув, --
я к
образам причислен, -- тогда я только вижу мысли! Пока мое
в
движенье тело -- я нахожусь своем без дела!.. Бездвижно
тело,
-- бытия простор! -- В движенье только я!..
Карабкаются в гору мысли, -- до неба дотянуться б
им!..
Порой над пропастью зависнут, а там, внизу -- бездонный
дым. А
там, внизу -- простор безумства, без крыльев -- смерть... Я
так
раним. По краю ходят мысли, чувства. Но только б не
сорваться
им!..
Осторожно -- чувства пламенные... Суть надежно --
чувства
каменные! Их слагают только праведники, воздвигают,
будто
памятники! Безмятежно, все они вдалеке... Сердцу нежно и
душа
налегке!
Приму себя за постоянство, опорной точкой бытия,
и
размышлениям пространства молитвенно придамся я... И то,
что
было неподвластно, недосягаемо извне: понятно будет мне и
ясно.
Все под рукою, как во сне...
Весь, беззвучно, предаюсь я пению! Осветляют душу
только
тьмой. Поклоняюсь только вдохновению: каждый выдох, вдох
--
учитель мой... Чтобы распознать просторы гения,
осознавши
скованность свою, для души беру уроки пения: душу в
целый
космос распою!
Невежество я в людях презираю, бесстрастен к
проявленьям
чувств людских, но я с великой нежностью взираю на их тела,
на
все одежды их... За что себя мы привязали к телу? --
Желания
огромно разогрев, которые так часто оголтело, не
исполняясь,
будят жадный гнев!.. Желания, как стая волчья, -- страсти!
--
Мы наслаждаться чувствами хотим!.. Голодного желанья лязг
--
Пирамида